стены в своей квартире, а не ошивалась в их, а когда Анна нашла кольцо, то и вовсе исчезли. Сейчас Анна почти скучает по своей ревности, поскольку это чувство доказывало, что Пит ей дорог.

— Ну не знаю, — в конце концов отвечает Зара.

— Насчет лодки?

— Насчет всего. По-моему, тебе пора прекратить… играть в игры.

— Играть в игры? Не ты ли говорила, что мне следует смотреть на вещи шире?

— Я не думала, что ты так далеко зайдешь. Мне бы и в голову не пришло, что ты станешь… встречаться.

— Ну надо же! Какой ужас: она встречается с людьми.

— Хорошо. Ходить на свидания.

— Это не всерьез. Только ради эксперимента.

— Какого именно эксперимента? Чего ты вообще хочешь?

Анна могла бы ответить на этот вопрос — совсем недавно она сформулировала для себя, чего хочет. Ей удалось сосредоточить внимание на туманной мечте, которую она носила в себе много лет. Она видит себя в возрасте за тридцать: она живет на вилле в Греции, или Италии, или на юге Франции, работает фрилансером — пишет статьи, занимается редактурой, периодически берется за разные проекты, возможно, по вечерам подрабатывает официанткой в местном баре или ресторане. Время от времени в рамках какой-нибудь очередной акции пользуется возможностью слетать по дешевке в Великобританию, чтобы повидаться с друзьями и родными, а в остальное время живет просто, непритязательно, творчески, наслаждается солнцем и светом, и ей не приходится скрипеть зубами каждый раз, когда в октябре переводят часы и все вокруг погружается в темноту. Но как в эту идиллию вписывается Пит? Хороший вопрос. И где ее дети? Об этом она подумает ближе к сорокалетию, в последние годы фертильности, когда будет готова.

— Не знаю, — только и отвечает Анна, решая не углубляться в другой фантастический ландшафт после аналогии с бегом по пересеченной местности. — Но у меня все же есть сомнения. У нас ведь индекс совместимости всего 70.

— Зачем приплетать сюда этот индекс?

— Тебе легко говорить — у вас-то с Кейром 76.

— Я никогда не думаю об этом.

— Вот именно. Ты можешь себе позволить воспринимать это как должное. А мне каждый раз, когда Пит храпит или, не знаю, бурно восхищается новой овощной лавкой, кажется, что у него над головой загорается это число. И я потом часами мучаюсь мыслями, не слишком ли рано остепенилась и не стоит ли мне продолжить поиски и попытать счастья с кем-нибудь еще. Помнишь, в каком состоянии я была, когда мы с Питом встретились? Мой отец умер за три месяца до этого. Прошло всего три месяца! Что, если несчастье сбило меня с пути? И с тех пор я просто плыву по течению?

Наступает молчание — Зара всегда озабоченно и тактично молчит, когда Анна упоминает про своего отца или разговор так или иначе касается темы отцовства. Потом она начинает говорить — спокойно, профессиональным рассудительным тоном юриста — и убеждает Анну не упускать из виду, что Пит веселый, и привлекательный, и умный, и чуткий, и что миллионы девушек мечтают о таком спутнике жизни. Анна замечает, как обдуманно произносит подруга эти слова, и борется с искушением ответить, что несколько сотен тысяч из них, включая и саму Зару, вероятно, больше подходят Питу, чем она, Анна. Но ей не хочется продолжать этот разговор: доводы подруги она слышала вчера по телефону и в пабе на прошлой неделе.

— Послушай, — обращается она к Заре тоже деловым тоном, как бы подводя итог всей беседы. — Я ведь не стерва. Я понимаю, что Пит прекрасный парень и все такое. Возможно, я даже соглашусь на его предложение. Но мне надо что-то большее. И ты должна мне помочь. Напиши ему, что поддерживаешь идею с лодкой. Пожалуйста. Больше я тебя ни о чем не попрошу.

Зара поворачивает голову в одну сторону, затем в другую и наконец вздыхает, уступая подруге. Увидев, что она нехотя смягчилась, Анна улыбается.

— Неужели ты все-таки читала его сообщения? — Зара встает и одергивает свой официальный твидовый пиджачок.

— Я ужасный человек, — улыбается Анна, тоже поднимаясь. Она ощупывает свой зад в поисках влажных пятен и находит одно. — Я опаздываю. Пить кофе уже некогда.

— Брось, мы быстро. Можно взять с собой.

С минуту Анна колеблется, выбирая между двумя противоборствующими побуждениями, затем решает в любом случае задержаться после работы, на сколько потребуется, чтобы закончить вопросы к Сахине. Кроме того, без кофеина ей никак не продержаться вторую половину дня.

— Ты на меня дурно влияешь, — замечает она, когда девушки уходят с лужайки. — Несмотря на все твои мнимые достоинства.

У ворот парка им не удается втиснуть коробки из-под еды в переполненные урны, и приходится поставить их рядом на землю, сетуя, как трудно быть добропорядочным гражданином. Они бредут по Грик-стрит и входят в кафе. Анна направляется к прилавку, а Зара садится на барный стул у расположенного вдоль окна высокого стола.

— Посмотри на это столпотворение, — кивает Зара в сторону окна, когда Анна подходит с кофе. Люди сплошным потоком по три-четыре в ряд спешат на работу к двум часам и заслоняют витрины магазинов, находящихся на другой стороне узкой улицы. — Здесь явно найдется не один кандидат для тебя.

— Так только кажется. А на самом деле там как в пустыне. Убедись сама, — Анна достает из сумки телефон, открывает приложение «Кисмет» и передает аппарат Заре, которая чуть ли не хватает его и подносит к носу. Это напоминает Анне те времена, когда Зара и сама пользовалась приложением, — тогда они жили в восточном Лондоне, «Кисмет» только недавно запустили; Зара месяц искала пару, пока не встретилась с Кейром, и Анна часто выхватывала у нее мобильник. Нет ничего более увлекательного, чем изучать чужой телефон, когда кто-то пользуется «Кисмет».

— Трудно поверить! — восклицает Зара. — Ничего!

— Я же говорю. Они все уже нашли пару, черт бы их побрал. Создателям «Кисмет» нужно расширить круг охвата. До ста метров.

— Если бы, — Зара сужает картинку и водит