– Может быть, девочка отдохнет, а мы поговорим в соседней комнате? – наконец спросил он.

– Мама! Не уходи!

Вероника пожала плечами.

– Хорошо! – вздохнул он.

За время, пока она его не видела, Геннадий Васильевич явно посолиднел. В последний раз, когда они встречались, он еще был полковником. Сейчас внешне вроде бы все осталось тем же самым, но взгляд, манера держаться уже были другими. Генеральскими. В свое время Володя, отец Ани, объяснил ей, что добился исполнения мечты своей жизни.

– Знаете, – начал он, глядя на чашку с кофе, – я до сегодняшнего дня даже не знал, что вы в Москве. Вы проходили по департаменту, который я не курирую.

Геннадий Васильевич продолжал смотреть в чашку, помешивая ложкой, хотя сахар уже давно растворился. Раньше при разговоре он всегда смотрел прямо в глаза через свои золотистые очки. Видимо, неприятную миссию ему доверили. Вероника молчала, ожидая, что последует дальше.

– Но руководство, учитывая то, что мы раньше встречались, поручило мне провести с вами беседу.

Он наконец поднял глаза.

– Один из бывших сотрудников нашей организации насильно держал вас в изоляции и тем самым совершил серьезное правонарушение, за что будет отвечать по всей строгости закона. Будьте уверены, что мы не оставим данный проступок без внимания.

Вероника даже растерялась.

– Как бывший?

– Майор Васильченко был уволен две недели назад за систематическую неявку на службу.

Антон Ильич, оказывается, был майором Васильченко, который уже не работал, но тем не менее пытался выкрасть американские технологии, располагая при этом миллионами. Как такое могло случиться?

– Но он сидел на заводе и оттуда руководил операцией по краже технологий. Как быть с этим?

– Предприятие, на котором вас держали, не входит в нашу систему. Сейчас проводится внутреннее расследование, и по его окончании материал будет передан в прокуратуру для рассмотрения вопроса о привлечении гражданина Васильченко к ответственности. Задача нашей организации – не допускать нарушений закона в стране.

Как всегда, Геннадий Васильевич говорил правильными, округлыми, но пустыми фразами. Оказывается, не они отвечали за то, что произошло с ней и с Аней. Но тем не менее стоят на страже законности и даже будут привлекать своего бывшего майора к ответственности.

– И что? Все закончится вашим майором?

– Бывшим майором. А чего вы хотите?

Тут генерал поставил ее в тупик. А действительно. Чего она хотела? Он же пообещал, что Антона Ильича накажут. Что же еще?

– Но меня держали взаперти. Я все потеряла. Меня ограбили.

– Завтра вы подадите заявление о произошедшем, и полиция начнет розыск преступников, – уверил он.

Она уже знала местную полицию. Не далее как сегодня столкнулась с ее методами. Да и раньше имела возможность убедиться, чем та преимущественно занимается, когда была втянута в дело о потрошителях.

– А что касается ваших потерь, то об этом поговорим позже. А сейчас давайте обсудим еще один вопрос.

Геннадий Васильевич помолчал и отхлебнул кофе. Обычно он говорил уверенно и без пауз. Видимо, эта тема давалась ему с трудом.

– Вы наверняка знаете, что отношения между нашими двумя странами всегда были непростыми. Раньше мы были противниками, но сейчас находим все больше сфер для сотрудничества.

Вероника оторопела. Куда его понесет на этот раз? Между тем он продолжил:

– Но это – непростой путь. У нас остается много нерешенных проблем, и одна из главных – доверие друг к другу. К сожалению, и в вашей стране, и у нас существует определенная оппозиция курсу сближения, которая использует любой повод для дискредитации другой стороны. Вот и сейчас, перед встречей глав наших государств, активизировались деструктивные силы, которые пытаются ее омрачить и подорвать процесс установления доверия между нашими странами.

Вероника все еще не понимала, при чем тут доверие, ее захват и задержание.

– Теперь представьте себе, что стало известно о происшествии с вами. Немедленно будет поднята шумиха, которая может помешать процессу переговоров и достижению договоренностей, так необходимых нашим странам. Я думаю, что вы согласитесь со мной, что в такой непростой ситуации нельзя допустить, чтобы случай с вами, каким бы ужасным он вам ни казался, мог привести к осложнениям в отношениях между двумя странами.

Из его речи выходило, что именно она с ее «происшествием», а не их майор может стать причиной ухудшения отношений между двумя странами. Прекрасная логика! Но теперь для нее все стало на свои места. Они просто боялись, что с них спросят за эти самые «осложнения», поэтому и стали давить на ее патриотизм.

– Но при чем здесь я? Ваш майор Васильченко…

– Бывший майор, – поправил он и сбил ее с мысли. – Он будет наказан, и я думаю, что не только он один. Ну а нам с вами жить дальше и думать об интересах своих стран. Я полагаю, что мы поняли друг друга и вы не станете предавать этот случай широкой огласке. В конце концов, вы сюда часто приезжаете. Зачем вам осложнения? А мы умеем ценить услуги, которые нам оказаны. Поэтому поможем вам в решении вопроса о ваших потерях.

Он посмотрел на часы.

– А вот о них с вами будет разговаривать другой человек. Только прошу вас! – Он сделался очень серьезным. – Поговорите с ним вежливо и уважительно! Это в первую очередь в ваших собственных интересах. – Поднялся с кресла со словами: – Благодарю за то, что выслушали. – Посмотрел на заснувшую во время разговора Аню и спросил так же, как и Антон Ильич: – Девочка прижилась в Америке?

Он наверняка тоже хорошо подготовился и знал ее историю.

Разговор оставил странное впечатление. Вероника имела удовольствие беседовать с Геннадием Васильевичем дважды в прошлом и знала, что он умел быть убедительным. Но сегодня у нее создалось впечатление, что он выполнял поручение чисто формально. Высказал то, что приказали, и удалился. И при этом не ставил перед собой задачу добиться от нее согласия не разглашать свою историю. Нет. Определенно не ставил. В конце попугал некими осложнениями, пообещал в чем-то помочь и ушел. Очень на него не похоже. Ведь он не услышал от нее того, за чем его прислали. О том, что она будет молчать. А что, если он вовсе не хотел ее убедить и ему не требуется ее молчание? Вокруг ее истории происходило много непонятного. Майор оказался самозванцем, Геннадий Васильевич только сегодня услышал о том, что она в Москве. Плюс ожидается еще один персонаж драмы, которого почему-то требуется уважать.

«Нет, ребята! Не буду я молчать. Дам такое эксклюзивное интервью какому-нибудь изданию, что вы меня еще долго будете вспоминать. И плевать мне на все ваши встречи и сближения».

Тут ей пришло в голову, что подобные интервью, как правило, хорошо оплачиваются, что окончательно убедило ее в правильности принятого решения.