Теперь у Бай Вэймина зазвонил телефон. Я напряглась еще больше. Неужели и он уйдет? Бай отвечал на кантонском. Странно. Я внимательно слушала, но ничего знакомого не могла уловить.

— Я понял, — сказал он трубке, внезапно переходя на официальный язык, и повернулся к До. — Все в порядке. Они ждут нас на улице.

До весело хлопнул в ладоши и хитро посмотрел на меня.

— Ну, вот видишь, Сяо Ли, а ты переживала. Мы нигде не пропадем.

— Тогда едем к господину Горину, — резюмировала я.

— Конечно, едем, — кивнул До. — Только ты вся мокрая. Твоя одежда не годится для такой погоды. Я понимаю, что ты так для нас оделась, и мы с господином Бай это оценили, особенно твое красивое белье и то, что ты пришла без зонта. Но для поездки на объект тебе стоит переодеться.

Я застыла. Сознание вдруг будто превратилось в сосуд с узким горлышком, куда одно за другим вливались сказанные слова. Я понимала смысл слов, но причина этой речи ускользала. Зато по рукам и ногам побежал страх, заставив кончики пальцев рук и ног обледенеть.

— Я могу сходить купить новую одежду, — выдавила я. — Как я сказала, рядом торговый центр. Если вас не затруднит подождать минут пятнадцать.

— Куй железо, пока горячо, — покачал головой До, произнося китайскую поговорку, совпадающую с русской. — Не будем заставлять господина Го-лин ждать.

— У меня есть одежда, чтобы ты могла переодеться, — добавил молчащий до этого Бай. — Не нужно ходить в магазин. Я дам.

Я молчала, сбитая с толку.

— Ли-са, скажи, у тебя в глазах линзы? — вынырнул сбоку голос директора До.

— Н-нет.

— Я вчера еще заметил цвет. Как вода в озере Цин Хай.

Страх усилился, но я не понимала, как действовать. Так, не бояться. Думать. Они партнеры. Они безопасны.

С одной стороны, ничего угрожающего в их расспросах нет. Интерес к молодой европейке со стороны мужчин, разменявших пятый десяток, вполне понятен. Знала я и то, что китайцы всегда без лишних сантиментов и уважения относятся к обслуживающему персоналу. И пусть платят мне не они, обслуживаю их сейчас я.

От этой двусмысленной мысли я вздрогнула. Что было истолковано совершенно иначе.

— Тебе холодно, Сяо Ли. Бай, дай ей одежду.

Бай Вэймин покладисто склонился над чемоданом и зашуршал пакетами. Я замотала головой. С другой стороны, все эти намеки дурно пахли и переходили границу личного. Тем не менее, чего они ожидают? Внизу нас ждут их коллеги.

— Я все же предпочла бы пойти купить одежду.

Если я окажусь груба, то запорю всю сделку. Вдруг окажется, что это паника, основанная на паранойе? На кону труд десятков людей и деньги, исчисляющиеся миллионами долларов. Компания влезла в кредит, только чтобы соблюсти все условия. От успеха, наконец, зависит карьера Артема.

— Это плохо, Ли-са, что ты отвергаешь нашу помощь, — обиженно заметил До Шэнли, вставая. — Господин Бай заботится о твоем здоровье. Как ты будешь переводить, если заболеешь? Мы не слишком хорошо знаем английский, а дело у нас господином Го-лин серьезное. Надо ли тебе упорствовать?

Текуче проговаривая эти слова, До Шэнли зашел мне за спину и положил растопыренную ладонь на плечо. Она была страшно горячей и жесткой. Я дернулась, но рука осталась на том же месте. По телу пошла паника. Дыхание участилось.

Бай Вэймин поднялся с синим свертком и, стряхнув, продемонстрировал футболку-поло. По комнате поплыл сильный запах порошка.

Я дернулась сильнее, выворачиваясь из хватки, но До добавил вторую руку на другое плечо.

— Отличная футболка. Чистая. Подойдет к твоим глазам. Я помогу тебе, раз ты так стесняешься.

— Отпустите, — по-русски сказала я.

Китайские слова мгновенно вылетели из головы. Было страшно за себя и за последствия. Еще теплилась надежда, что они действительно переживают, чтобы я не заболела, поэтому предлагают переодеться. А все их расспросы — чистой воды любопытство.

Они же не могут, да? Если бы сделка не была в их интересах, они бы не приехали, не сидели бы здесь, не давились бы едой, которая вызывает неприязнь. Китайцы не склонны выезжать заграницу, если на это нет веских причин, например, таких как сумасшедшие прибыли, которые гарантирует им проект, разработанный Артемом. Они слишком хитры и рациональны, чтобы вот так все ломать. Или дело в другом?

Может, эфемерные обещанные русские девочки начинаются с меня? Кто такое мог придумать? Перед глазами проносятся лица, которые общаются с делегацией помимо меня. Их мало. И самое яркое — лицо Артема. Да ну. Нет. Не может быть. Или может? Мы знакомы от силы три недели. Как глубоко я его знаю? Точно не глубже поверхности. Если поставить на весы меня и успех проекта, что он выберет? Господи, о чем я думаю? Я ошибаюсь. Я хочу ошибаться. Я накручиваю себя.

«Ты им нравишься, глупо этим не пользоваться», — звучит в голове утреннее замечание.

Неужели воспользовался он? Возможно, если… если только он… такой сукин сын.

Эта мысль придала сил. Если он или все его руководство решило использовать меня в темную, понадеявшись на наивность и страх, то хрен им.

Я со всей силы дернулась вниз, сползая по креслу. В руках осталась зажатая ткань блузы, полы выпростались из-под пояса юбки и мятыми ластами потянулись вверх. Обнажился живот. Плевать. Я дернулась снова и упала на колени.

Спереди подлетел Бай, схватил под локоть и потянул вверх. Не разбираясь в природе его действия, я ударила кулаком ногу повыше ботинка. Захват испарился. Ругающийся от боли, заместитель потер лодыжку под штаниной.

— Что ты делаешь?! — зло спросил Бай, непонятно к кому обращаясь.

— Не подходите… — хрипло вытолкнула я предупреждение, пытаясь подняться, но в спину сильно толкнули, одновременно схватив за шею, и ткнули в пол лбом. Я упала плашмя рядом со стенающим заместителем. Сверху поясницу придавил коленом До и для надежности добавил руку между лопаток.

Сквозь брызжущую боль в висках и глубинную во всей черепной коробке я слышала храпящее дыхание и быстрые переговоры на кантонском.

— Вы понимаете, что делаете? — сипло спросила я. — На кону проект, и вы этим… его уничтожаете!

В высоте весело рассмеялся До.

— Мы просто хотим помочь тебе переодеться, Ли-са. Надо подчиняться страшим. Студенткам нужен хороший опыт и рекомендации. Надо их зарабатывать.

С этими словами он рванул блузу на плече, но ткань оказалась достаточно прочной, чтобы выдержать натиск. Я застыла, перестала сопротивляться. Следующая атака должна быть вот-вот, и непонятно, устоит ли в этот раз тонкий материал.

Успокоиться. Надо действовать по-другому. В голове взрывались одна мысль за другой. Вот так, придавленной к