Я впервые смогла осмотреть новое тело с головы до ног. Что тут скажешь?.. Боярыня красотою лепа, бела вельми, червлёна губами, бровьми союзна, телом изобильна. Как по мне, чересчур изобильна. Провела кончиками пальцев по груди третьего размера. Отдёрнула руку, заметив в отражении заинтересованные взгляды челяди.

Как быстро я освоилась. Челядь. Надо же. Даже всплывшие сведения о том, что крепостное право упразднять никто не собирается, ничуть не покоробили. Быть может, отсутствие эмоций не что иное, как условные рефлексы, заложенные на генетическом уровне в тело почившей княжны? Судя по довольным лицам близняшек, положение вещей их вполне устраивало.

Девушки не выглядели угнетёнными. Ладные, статные, ухоженные — кровь с молоком. Глаза сияют довольством. Я не видала прочих крепостных, но полагаю, что подобные устои в двадцать первом веке всего лишь формальность и дань традициям.

Сколько у меня душ в наличии — ещё предстояло узнать. Нужной информации не нашлось. Судя по громадному дворцовому комплексу, никак не меньше пятисот, а может, и поболе будет. Разберусь с вверенным хозяйством опосля инициализации. Некстати вспомнила Упоровку. Тесный хлев. Неуклюжую попытку подоить Лыску. Внезапный приход системы и те самые слова, в одночасье изменившие жизнь: «Внимание! Пройдите инициализацию!» И вот опять я на пороге чего-то нового.

Для чего я здесь? Какова моя миссия? Что могу дать миру, на порядки превосходящий родной? Достаточно осмотреться по сторонам — разницы не заметит разве что слепой. До такого уровня технологий бывшим соотечественникам расти и расти.

Вздохнула: не вырастут больше. Моим миром правят зомби и мутанты, а я здесь — стою перед роскошным зеркалом, пытаясь осознать навязанную судьбу и туманные перспективы. А всё лежит на поверхности. В прямом смысле этого слова. Готова биться об заклад. Минуту назад ничего не было! Хотела ответы на вопросы? Получи и распишись! На левом предплечье красовалась тончайшей работы татуировка боевого серпа.

Не быть тебе новатором в Имперской России, далёкой мультивселенной. Не быть тебе видным просветителем. Не быть тебе любящей супругой и заботливой матерью.

— А быть тебе, княжна Ольга, великим инквизитором! — не заметила, как произнесла эти слова вслух.

Мир вокруг переменился. Превосходный ценный мрамор пошёл трещинами, огромная ванна раскололась на куски, выплеснув не меньше тонны мыльной воды. Зеркало вспучилось и взорвалось. Время встало. Сознание покинуло тело, и я взглянула на себя со стороны.

Рыжая, фантастически красивая девушка с бледной, будто свинцовые белила, кожей. Горделиво стояла среди тысяч искрящихся осколков. Глаза её были наполнены концентрированным мраком, а кроваво-чёрная аура коверкала пространство окрест.

«Да всё я осознала, хватит рушить мой дом. Верни всё как было!»

Мгновение — и я смотрюсь в целёхонькое зеркало. Тату на предплечье как и не бывало. Лишь в мозгу, где-то на задворках, слышался едва различимый затихающий смех.

Кто-то весьма могущественный показал мне же самой моё истинное лицо. Рефлексии как ветром сдуло. Зрелище было ужасным и в то же время великолепным. Не буду кривить душой, но именно такой — твёрдой, деспотичной, сильной — я себя воображала в розовых грёзах.

Посмотрела на отражение. Подбородок выше — ага, вот так. Бюст вперёд, зад чуток отклячить, животик подтянуть. Взгляд уверенней. Мля! У меня же зрачки вертикальные! Неужто прислуга не заприметила, или делают вид?

— Девочки, вы ничего странного не заметили? — обратилась к Даше с Глашей.

— Ресничка в глаз попала. Ваше Высочество, дозвольте, вытащу?

Странно. Судя по всему, здесь это в порядке вещей. Подумаешь, зрачки кошачьи, не рога же выросли. Что я вообще знаю об Империи? Знаю только то, что ничего не знаю. Надобно пополнить багаж информацией. Но попозже.

Выйдя из ванной комнаты, увидала на необъятных размерах кровати стальной ящик. Покрытый коррозией, древний, как ягодицы шерстистого мамонта. Что эта пакость делает в опочивальне?

Донеслось пыхтение, а затем раздался паровозный гудок: в спальню вломилась Агриппина. Руки в боки, оценивающий взор. Кажется, осталась довольна. Я уже страшусь этого питекантропа. Такая не только коня на скаку остановит, но и ноги повыдёргивает, помысли тот взбрыкнуть.

— Ваше Высочество! Чего стоим, кого ждём⁈ Пора облачаться! Дашка, Глашка, чего гляделки вытаращили⁈ Барыне подмогти надобно!

Подошла к ящику, подёргала крышку — заперто, а замка не видно. Пригляделась и узрела полустёртый рельеф паука прямо посерёдке, больше на поверхности ничего не было. Приложив палец, чуть не ойкнула от неожиданности. Тонкая игла вошла в подушечку. Зачавкало, зажужжали невидимые приводы, крышка с грохотом откинулась. Облако вековой пыли окутало лицо. Растудысь его в тудысь! От души чихнув, заглянула вовнутрь. Ожидала чего угодно. Красивого старинного платья, что переходило из поколения в поколение, от матери к дочери. Хрустальных туфелек Золушки. Фамильных бриллиантов в тысячу карат. На поверку оказалась какая-то шляпа.

Тога — не тога. Хитон — не хитон. Нелепое рубище, словно из волокон крапивы сотканное. Грубое и колючее до безобразия. В руки взять стрёмно, не то что на себя натянуть. Повесив нос, отложила в сторону. Следующим предметом оказались лапти, но не из лыка плетённые, а из стальной ленты. Жуткой на вид — с заусенцами и зазубринами. Святая Инквизиция! Неужто?..

«А чего ты ждала, рыжая? Лабутенов, что ли? Не кисни! Модно, стильно, молодёжно. На дно загляни. Вась, закрой глаза, тебе лучше этого не видеть!»

Что за пакость⁈ Взяла в руки диковинную мешанину из цепей, железных полос, шипов, колючек, пряжек, зажимов и защипов.

За спиной шумно выдохнула Агриппина, а за ней охнули в унисон Даша с Глашей.

— Вериги Первой! Счастье-то какое! Узреть вериги самой Праматери! Теперича и помирать не зазорно! — Нянька грохнулась на колени и усердно принялась долбиться челом о паркет морёного дуба.

Я не разделяла её энтузиазма. Что же получается?..

«Обряжайся, не тяни. Всё равно не увильнёшь. Думаю, это второй этап становления. Первым было омовение. Ты очистила плоть, теперь очистишь душу, а что очищает душу лучше всего? Правильно, рыжая! Муки! Ты должна возлюбить кактус и вкусить всю боль этого мира! Держись, Ольга, я в тебя верю!»

«Да пошёл ты! Василиса, бери тело под контроль! Василиса? Ты меня чуешь? Вась? Коза рыжая, чтоб тебе икнулось!»

Опять одной вывозить!

Как это надевать-то? С грохотом и лязгом повертела в руках металлическое кубло. В серёдке виднелась плашка с изображением паука, точь-в-точь как на крышке. Коснулась поверхности. Укол — чвак! — а затем вериги взбесились. Попало всем. Железные цепи стеганули Дашу и Глашу, так не вовремя решивших мне пособить. Девчонки, завизжав, сломя голову пустились