не всем магсоветом готовили возвращённую к жизни «летуху» к обратному вылету. Если я правильно понял, чтобы её полностью перепрограммировать, требовалась уйма энергии и не менее трёх часов чистого времени.

Пока местные маги занимались трофейным големом, мы с «вором» посвящали соратников в результаты нашего вояжа в хранилище и хвастались найденной там добычей.

«Склеиватель» я, на правах большого начальника, умыкнул в личное пользование. Прочие артефакты решили поделить так. Стеклянные шарики-«файерболы» забрали Лика и Рей. Им же достались «лампа» и «освежитель», а также «копьё» и «дротик». Два свитка с иллюзиями получил Тур, два — я и Аршаф. Дамам они не требовались, с подобной волшбой у них и без свитков всё было зашибись. Дощечку с «защитой» передали бывшему представителю криминального мира. В том обществе и той культурной среде, где он обычно вращался, такой артефакт мог оказаться весьма и весьма полезным.

Самую ценную вещь — «портальный» кристалл — решили пока не делить, а постановили спрятать от чужих глаз в моей комнате. Без меня его всё равно не зарядишь, поэтому пусть валяется там, где его применить быстрее.

Делёжка магических ништяков плавно перетекла в любимое дело всех «покорителей мира»: составление планов. Причём, не только глобальных, но и на ближайшие дни.

Общее руководство процессом мести и разрушения Империи я взял на себя.

Теперь, в полном соответствии с теорией управления большими системами, требовалось перекинуть свои обязанности на остальных.

Взвалить на себя бремя военного коменданта Пустограда я предложил Туру.

Должность ему вполне подходила — всё-таки целый «герцог», абы кому, как известно, подобное звание не давали.

«Охотник» отказываться не стал. Правда, тут же предупредил, что поблажек ни для кого делать не будет, и многозначительно посмотрел на «лучницу». Та в ответ лишь презрительно фыркнула и сложила на груди руки. Вид при этом она приняла до такой степени вызывающий, что волей-неволей пришлось вмешаться в их давний и уже ставший привычным междусобойчик.

— Основная задача военного коменданта — подготовить город и население к обороне, а после, если потребуется, возглавить её. И если кому-то вздумается не подчиняться его приказам, я буду считать это саботажем, со всеми, как водится, вытекающими.

Сказал и обвёл взглядом собравшихся.

Лицо Тура оставалось бесстрастным. Аршаф откровенно пытался не засмеяться. Рейна смотрела на меня с одобрением. И только Лика...

Да уж, такой палитры эмоций, да ещё и в динамике, я давненько не видел. Обида, недоумение, гордость, за гордостью гнев, за гневом надежда, а дальше, как результат душевных терзаний, досадливое согласие и окончательное принятие неизбежного.

Впрочем, пилюлю я всё-таки подсластил:

— Тем не менее, это не означает, что любые приказы надо исполнять слепо, не думая...

Продолжения не последовало, и Лика, понятное дело, тут же купилась на это:

— И что же нам делать, если приказ дурацкий?

— Зависит от обстоятельств, — пожал я плечами. — Главное, не забывать включать голову. Если приказ действительно выглядит дурковатым, а срочности нет, то можно, к примеру, отправить к начальству гонца уточнить суть команды. А можно и просто не торопиться его выполнять и подождать до следующего приказа: а вдруг он отменит неправильный предыдущий? Если же начальство на месте и командует непосредственно и напрямую, а у тебя возникли сомнения, то чего точно нельзя, так это возмущаться в открытую. По опыту да и по жизни, у всякого несогласного всегда есть возможность обратиться к начальнику, так сказать, тет-а-тет и прояснить непонятки. Но повторяю! — возвысил я голос. — Ответственность за невыполнение или переиначивание приказа командования будет всегда лежать на подчинённом. И хорошо, если его действие или бездействие ни на чём особо не отразится, а если и отразится, то только на нём самом. Гораздо хуже, когда ситуация такова, что решение надо принимать быстро, сомнения недопустимы и неуместны, а неправильный выбор может привести к катастрофе. И вот тогда извини, за всё, что ты сделаешь, придётся отвечать головой. Причём, не только своей, а возможно, что и всей армии, или даже страны, а может, и целого мира.

С пафосом в конце своей речи я, каюсь, немного переборщил, но в целом, мне кажется, получилось внушительно. Лика, по крайней мере, спорить по этому поводу не захотела. Закусила губу, бросила быстрый взгляд на «охотника» и нехотя проворчала:

— Ладно уж. Перетерплю как-нибудь этого солдафона...

В итоге, Тура таки назначили комендантом. Он стал отвечать за общую подготовку города к обороне. Имеющихся в Пустограде стражников для этого дела, ясен пень, не хватало. Хочешь не хочешь, требовалось набирать ополчение.

Лике досталась задача обучить новобранцев стрельбе из лука и прочих... «метательных» принадлежностей.

Рейна взялась натаскать копейщиков, мечников и тех, кто хотя бы какое-то время сможет удерживать строй и отбивать чужие атаки на стенах, на улицах или в воротах-проломах.

К слову, за результат тренировок я не беспокоился. Пусть даже многие думают, что учить мужиков, как правильно драться, способны только мужчины, а женщин-наставников ученики будут воспринимать в лучшем случае снисходительно, к Лике и Рей, на мой взгляд, это совершенно не относилось. Во-первых, бойцы они, как я успел убедиться, были великолепные (и уже многие вгороде знали об этом не понаслышке), а что до учительства, так тут, как мне кажется, наоборот, их подопечных соревновательный принцип будет только подстёгивать. Ведь ни одному нормальному мужику не захочется выглядеть в боевых навыках хуже каких-то девиц, пусть даже весьма симпатичных...

Аршафу наставнические должности не предлагали. Обязанности ему накидали строго по профилю: разведка, тайные операции, связь с криминалом (как нашим, так и в рядах противника), выявление настроений в войсках, работа с личным составом... Судя по кругу задач, из него получился эдакий смершевец-диверсант. Насколько хороший, покажет время, а пока я дал ему своего рода карт-бланш: делай что хочешь, но результат обеспечь. «Вор» (или «судья» — я так и не определился, кем его больше считать) против такого подхода не возражал.

Получив вводные, соратники двинулись в город выполнять намеченное на совещании.

Я же, потратив пару минут на составления списка «личных» потребностей, вызвал самого расторопного из слуг, назначил его временным ординарцем и оправил с письмом к Балию.

Часть из того, что нужно, притащили уже через двадцать минут, после чего мне на несколько долгих часов пришлось попросту вывалиться из реальности, превратившись в увлёкшегося любимым делом портного.

Отлично выделанный «отрез» мягкой, но достаточно прочной кожи я кроил на полу — портить ради этого стол было откровенно жалко, да и не подходил он для кройки, ни по