кулачками трёт заспанные глаза. Смешная такая.

— Да, я здесь. А тебе пора в школу собираться, — говорю я мягко. — Вставай, Спящая красавица.

— Новая школа — отстой.

С этими словами Ксюша поднимается и бредёт в туалет. Так, что я должна делать? Наверное, помочь ей с причёской. В этом я не сильна, но косичку заплести могу.

— Что не так с новой школой? — задаю вопрос, когда Ксюша позволяет мне прикоснуться к её волосам.

— Я там никого не знаю.

— Да, но ведь ты можешь со всеми познакомиться. Это не сложно.

— Мне — сложно, — вздыхает малышка.

Я вспоминаю, какую причёску делала мне мама в далёком детстве и повторяю то же самое с волосами Ксюши.

— А ты точно хочешь с ними дружить? — спрашиваю я. Помню же, что Ксюша ни с кем не общалась в школе, даже на переменах сидела за партой и что-то рисовала в тетради.

— Не знаю. Зачем мне с кем-то дружить, если папа снова переведёт меня в другую школу?

— Общаться с друзьями можно и вне школы. У меня вот есть одна подруга, Лиля. Мы с ней с пятого класса вместе, но после окончания школы наши пути разошлись. Мы поступили в разные университеты, но общаемся до сих пор, представляешь?

— Вы хорошие подруги?

— Да.

Только про выкидыш Лиля ничего не знает. И о своих сомнениях по поводу Паши я тоже ей не рассказывала. Может, мы не такие уж близкие подруги?

— Круто, я тоже так хочу, — вздыхает Ксюша.

— У тебя всё это будет. Но иногда нужно сделать первый шаг, чтобы к тебе потянулись люди.

Малышка тяжело, как-то слишком по-взрослому вздыхает, а затем вскакивает с места и машет рукой, дескать, идём со мной. Мы спускаемся на первый этаж и завтракаем. Елена Леонидовна приносит мне кофе и омлет с овощами, Ксюша с аппетитом поглощает сырники со свежими ягодами.

По дороге в школу Ксюша не произносит ни слова. А я слишком сосредоточена на вождении. В письме от ассистента Владимира было сказано, что я могу взять машину, которой пользуется персонал Громова, если у меня нет собственного транспорта. Права я получила ещё в свои шальные двадцать лет, в последний раз сидела за рулём месяцев пять назад, когда подвозила родителей Паши на их годовщину. Меня напрягает стоимость автомобиля и ответственность за маленького ребёнка, но спустя десять минут нервозность проходит. Я слишком люблю водить, поэтому сам процесс с головой меня увлекает, аж в солнечном сплетении щекочет от адреналина.

— А что мы будем делать, когда уроки закончатся? — интересуется Ксюша, когда я останавливаюсь на парковке возле незнакомой мне элитной школы.

— Хммм, дай-ка подумать, — барабаню пальцами по рулю. — А ты умеешь ездить на велосипеде?

— На трёхколёсном только.

— А хотела бы научиться?

— Да, — не задумываясь, отвечает Ксюша. Голубые глаза широко распахнуты, в её чистом взгляде — восторг и предвкушение. 

— Отлично.

Я помню, как папа учил меня кататься на велосипеде. Мне было весело, задорно, потрясающе интересно и круто! Надеюсь, Ксюша испытает такие же яркие эмоции, как я когда-то. И я не стану ничего согласовывать с Владимиром. Это ведь обычный велосипед. Разве что-то может пойти не так?

Глава 7

Паши в квартире нет. Я бросаю обувь в сумку, случайно натыкаюсь на фотографию, сделанную пять лет назад. Мы на ней такие молодые. У меня глаза горят, лицо светится, а губы изогнуты в счастливой улыбке. Паша тоже другой, и возраст тут ни при чём. В его взгляде столько любви ко мне, а сейчас этого нет. Я ведь знаю. К глазам подкатывают слёзы.

Вот уж, не буду я горевать по тому, что давно прошло! У меня начинается новая жизнь, через пару часов я заберу Ксюшу со школы и научу её кататься на велосипеде.

Елена Леонидовна приветливо мне улыбается, предлагает пообедать, но я вежливо отказываюсь. Аппетита нет. Захожу в свою новую комнату, растерянно оглядываюсь. Так непривычно всё это. Словно что-то в мироздании нарушилось и я пошла по другому пути, не тому, который был предначертан мне судьбой.

Вчитываюсь в текстовый документ, который прислал ассистент Владимира. Да уж, у девочки много запретов. В Макдональдс нельзя, газировка строго под запретом, общение с непроверенными детьми (интересно, это какими?) тоже возбраняется. А ещё ей нельзя смотреть ютуб и больше часа сидеть в интернете. Няне же запрещается делать вместо Ксюши уроки. С этим я согласна. В школе были детки, которым родители делали домашние задания. Это сразу видно. В тетради идеальное сочинение на английском языке, а ребёнок два предложения связать не может.

— Как вас зовут? — спрашивает охранник, когда я захожу в школу. Утром был другой.

— Виктория Чижова. Я няня Ксюши Громовой.

Мужчина проверяет списки в планшете, затем одобрительно кивает. Я прохожу дальше, машу рукой Ксюше, она как-то вяло на меня реагирует, плетётся медленно, словно к её ногам привязали тяжёлые гири.

— Школа — отстой? — вздыхаю я, без слов всё понимая.

Малышка кивает. В машине садится на детское кресло, в окно смотрит и молчит. Я губы кусаю, не зная, как подступиться к расстроенной девочке.

— Расскажешь, что случилось? — пытаюсь узнать, в чём дело.

— Нет, — мотает Ксюша головой. — Я хочу домой.

— А как же велосипеды?

— Не хочу ничего! — упрямится она.

— Хорошо, можешь не кататься. А я так давно на велосипед не садилась. Совсем всё забыла, представляешь? Меня папа научил ездить, я тогда совсем маленькой была, меньше, чем ты сейчас. И велосипед у нас был старый, с высоким сиденьем и без ручного тормоза. Чтобы остановиться, нужно было педали назад покрутить. Иногда цепочка слетала, и тормозить приходилось ногами. Я несколько раз падала, пока не научилась