задала вопрос, без ответа на который просто не прожила бы и пары лишних минут.

– Если тебя устроит этот вариант, Даша, то я издеваюсь над собой, в первую очередь.

Он сообщил об этом спокойно. Без надрыва и сожаления. Без грусти и тоски в глазах, без какого-то там надлома…

В общем, я не поверила. О таких вещах положено сообщать совершенно другим тоном.

– Значит, все-таки, извращенец.

Стало чуть легче говорить, и руки уже слушались. Я поправила юбку, все еще задранную выше колен, одернула джемпер… Когда его край успел оказаться у моей шеи, упустила момент.

Но выглядела я сейчас как расхристанная оборванка-ведьма, а не приличный пиар-менеджер на защите презентации.

– Расшифруй? – Владислав повел бровью, не поднимая глаз на меня. Уставился в какой-то блокнот. Наверное, там было что-то, намного интереснее меня, такой податливой, а потому уже скучной.

– Я думала, вы садист. Но ошиблась. Видимо, мазохист, раз не можете обойтись без издевательств.

Пальмовский, наконец-то, оторвал свой взгляд от бумажек, которые хаотично перебирал. То ли что-то искал нужное, то ли не знал, чем занять свои руки.

Посмотрел привычно холодно и строго.

– Я приношу извинения, Дарья. Больше такое не повторится.

Хм… Вроде бы добилась сатисфакции, но в душе поднимал голову червячок разочарования. Дурацкое негодование. Совершенно нелепое! Потому что я не должна расстраиваться и хотеть повторения!

– Хм. Вот как. И вы считаете, что этого достаточно? – Слава богу, хватило ума не требовать, чтобы он изменил свое мнение. Даже с достоинством получилось, насколько это возможно, когда в зубах торчат заколки из растрепанной прически.

– А ты бы хотела, чтобы я встал на колени и умолял? Желательно, со слезами на глазах?

– Хм… Навряд ли. Это жалкое зрелище, когда мужчина плачет. – Сделала вид, что задумалась. – Нет. Не хотела бы.

– А чего тогда? Чего бы тебе хватило, Дарья Олеговна, в качестве компенсации?

– Можно просить все, что угодно?

Да. Я представляла, что он сейчас покривится. Что на лице промелькнет отвращение. Но, наверное, этого и добивалась. И пускай я тоже недалеко ушла от мазохизма, хотела, чтобы он начал меня потихоньку ненавидеть и даже немножечко презирать.

Дикое желание обломать этого зазнавшегося урода все крепло и крепло.

– Ну, в нулях не разбегайся, все-таки. Мои извинения стоят дорого, но все имеет свои пределы и границы.

– Мне нулей в зарплате достаточно.

Он завис. Всего на секунду, однако замер.

– Ты хочешь еще одну зарплату? Дополнительно? Или ее нужно удвоить, на постоянке?

Это было очень заманчиво. Заработал внутренний калькулятор, ускоренно высчитывая, как быстро я смогу разобраться с папиными кредитами и долгами. Получалось, что в два раза быстрее, по-любому. А если экономить на всем, то вообще можно очень быстро разобраться.

Но папа меня не простил бы и ни за что не оценил такую жертву. Да я и сама на нее никогда не пошла бы.

– Вы все измеряете деньгами, Владислав Андреевич? Даже унижения сотрудников? Возможно, где-то есть тарифная сетка? Я могу с ней ознакомиться?

– Не передергивай, Дарья Олеговна. – Он болезненно поморщился. Мой выпад явно не пришелся красавчику по душе. А меня распирало. Душа просто требовала говорить еще много неприятных вещей! Но я вспомнила, что все же хочу остаться на этой работе.

Чего хочу от козлиного директора, предпочла не вспоминать. Это было стыдно и не очень прилично.

– Ну, тогда просто имейте в виду, что не все измеряется деньгами. И не нужно мне их предлагать больше, чем я могу заработать.

– Типа, вся такая честная? – Кривая ухмылка сделала красивое лицо ужасным. Превратила его в гадкую, глумливую рожу.

– Типа, да. И на работу хожу выполнять свои обязанности. Раздевания и трах на столе начальника, вроде бы, нигде у меня не прописаны! – Получилось как-то странно и двусмысленно… – И подработку мне тоже не надо предлагать!

– Хорошо. Я понял. Своим предложением оскорбил тебя еще больше. Да?

– Да.

– Отлично.

Я успела подскочить и расхаживала по кабинету, волнуясь. На фразе «отлично» рухнула обратно на диван.

– В каком смысле?

– Мне нравится твоя позиция, Дарья Олеговна. И спасибо, что вовремя меня остановила. Иначе мы не смогли бы дальше сотрудничать.

– И Аля бы вас убила, я знаю.

– Причем здесь Аля? Я сам установил это правило про отношения на работе. И было бы странно, если бы взял и нарушил их сам же.

– Так отмените… – Я пожала плечами. Лишь потом поняла, что ляпнула что-то не то.

Косой взгляд из-под бровей напомнил, что я же с настоящим мужчиной общаюсь! Они свои решения не меняют! Не царское это дело!

– Я пошутила. Сделаем вид, что ничего не говорила, окей?

– Окей. Так что ты хочешь в качестве извинения?

– Держитесь от меня подальше. Не задавайте глупые вопросы на планерках. Не провоцируйте на то, чтобы я отвечала колкостями. Просто сделайте вид, что меня не существует.

Это было так просто и очевидно, что мог бы и сам догадаться. Не догадался.

– Ты меня шантажируешь? Хочешь просто так сюда приходить и ничего не делать? И получать за это бешеные деньги? Я не настолько виноват перед тобой, Дарья Олеговна. И моя совесть не так и больна.

– Просто не мешайте мне делать то, для чего наняли. Я за месяц разработаю стратегию и маркетинговый план. Могу присылать на проверку промежуточные наброски. Чтобы вы не думали, что я просто филоню.

– А дальше?

– А дальше вы будете биться в конвульсиях от восторга, что нашли такого классного спеца. Каждый раз, как меня увидите. И совсем не захотите приставать.

– Даже так?

– Да. К гениям не пристают. Их обожествляют!

Я сама себе задирала планку, которую не факт, что когда-нибудь смогла бы одолеть. Но судя по тому, что здесь творили прежние пиарщики, можно было сильно и не напрягаться. Расклеить листовки по подъездам – и уже сойдешь за чудо.

– Я уловил твою идею, Дарья. Что ж, убедила.

Мог бы, между прочим, и поуговаривать. Например, настоять на личных встречах, раз в неделю хотя бы. Доказать, что совсем без меня не сможет… Но это все из области фантастики и еще не успокоенных гормонов в теле.

– Я свободна?

– Да.

– И у меня есть месяц на подготовку?

– Да. Ровно через четыре недели буду ждать результат.

– Хорошо. До свидания.

– И тебе всего доброго.

Уходя, я видела, как он удаляет из почты мою презентацию. И слава богу, минутой позора меньше.

И должна была бы радоваться выторгованной свободе… Но почему-то печалилась.

Глава 7

– Даш, привет! Обедать пойдешь?

Я до