на поясницу, выгибая меня так, как ему требовалось. Без капли сомнения послушалась, опять привставая на цыпочки, приноравливаясь, подстраиваясь…

Целая лавина новых ощущений накрыла с головой. Казалось, теперь его руки сразу везде – на груди, животе, на бедрах, на шее… Он отвел мои волосы, перекинув их на плечо, легко прикусил позвонок… Дрожь, которую было невозможно контролировать, прошлась от живота по всему телу. И еще одна волна, и еще одна… Я издала какой-то утробный звук, идущий глубоко изнутри, закинула голову на его грудь, и обмякла, практически повиснув на мужских руках.

Меня наконец-то перекинуло через ту черту, за которой было темно, прохладно, и совсем не пусто, а очень даже сытно и сладко…

Он догнал меня быстро, всего через несколько резких, отрывистых толчков, уткнулся носом в шею, дыша так же хрипло, как я сама…

Невероятным откровением стала нежность, с которой Владислав меня касался: губами тронул мочку уха, прошелся по скуле, поцеловал в уголок рта.

Он придерживал меня, прижимая спиной к груди, словно знал, что ватные ноги сейчас не справятся с весом тела, но и сам покачивался… Кажется, ему нужна была опора.

– Охренительно. Просто охренительно, Даш. – Его голос обволакивал хрипотцой словно бархатом, ласкал так же бережно, как и руки, до сих пор гладившие мою грудь.

– Умгу… – В этой фразе был просто предел моих способностей. Больше физически не могла из себя выдавить. Я и пошевелиться до сих пор не могла.

– Давай, отнесу тебя. Ты еле держишься.

– Лучше в душ сразу.

– Потом.

– Нужно сразу. – Во мне начали просыпаться намеки на сознание. Слабые, но все же…

– Нет. Я тебя помою сам, но потом. Сейчас можем оба брякнуться. Оно тебе надо?

Все так же ласково говорил, но непреклонно. А я не могла сопротивляться. Как можно спорить, когда тебя берут на руки и несут в комнату? А ты даже глаза приоткрыть не можешь в расслабленной неге?

Пальмовский безошибочно нашел дверь в спальню. Я спиной ощутила поверхность покрывала, прохладу подушек… Почувствовала, как мужчина опустился рядом, продавливая постель своим весом…

– Так не пойдет. Холодно. – Удивительно, где он брал силы, чтобы копошиться. Встал, выдернул из-под меня одеяло, накрыл, снова устроился рядом. Закинул мою ногу себе на бедро…

Это было приятно до невозможности: ощущать шершавые подушечки пальцев на нежной коже под коленом, легкую щекотку на икрах, поглаживание ступней… По идее, все должно было так начинаться – нежной прелюдией, а потом уже закончиться сексом. Но и так получилось неплохо, пришлось быть честной перед собой.

– Ты долго здесь будешь еще? – Вопрос вырвался сам собой, без моего ведома.

Он хмыкнул в ответ.

– Хочешь повторить? Я не тороплюсь, успеем еще.

– Слабенький, да? Второй раз не можешь? – Где-то в районе живота трепыхнулся новый огонек возбуждения. Его невозможно было не заметить. Мышцы ног напряглись снова, предвкушая новое удовольствие.

– Ты сейчас вырубишься, Даш. Зачем мне насиловать бессознательное тело? Подожду, когда отдохнешь.

Он словами говорил одно, а всем телом демонстрировал другое. Мы были слишком обнажены и слишком близко прижаты друг к другу, чтобы я не почувствовала, как начал оживать его самый важный орган… Пара миллиметров – и он бы снова начал действовать по назначению.

– Вообще-то, я хотела тебя проводить, закрыть дверь, а потом уснуть спокойно. Не люблю, когда будят… – Даже сейчас, довольная, сытая и разнеженная, ни за что не призналась бы Пальмовскому, что хочу его еще раз. И желательно, не один.

– Лежи и не выпендривайся. – Владислав не позволил мне даже поднять голову, уложил ее обратно на свое плечо. – Ты еле мяукать можешь. Провожать она меня собралась…

– Нефиг было загонять своими заданиями. Я две недели почти не спала. Думала, отдохну хоть сегодня… – Я бурчала, а сама с любопытством изучала пальцами гладкую кожу и мышцы на его груди. Сквозь прикрытые веки смотрела, как он реагирует на каждое легкое прикосновение.

– Ну, считай, что развлекательную программу я тебе обеспечил, а теперь можно отдыхать со спокойной совестью.

– Очень странно, что ты не уходишь… – С трудом удержала зевок, и все равно зевнула. Его руки, бродившие в моих волосах, не давали шанса взбодриться. Это было даже лучше, чем самый эротический массаж.

– Я просто люблю потискаться после секса. Прикинь? Дай поваляться спокойно.

Возможно, последние фразы мне просто приснились. А может, он даже что-то еще говорил… Я отключилась, позорно и недостойно. Могла бы использовать этот редкий свой шанс и оторваться… раза три, четыре, а может и больше – столько, на сколько хватило бы Пальмовского. Но в качестве подушки он меня тоже вполне удовлетворил.

– Даш… Даша!

– Ты же обещал, что я высплюсь! – Тех, кто будит людей посреди ночи, нужно подвергать самой мучительной казни! – Уходи. Я дверь потом закрою. Выносить все равно нечего.

Перевернулась на другой бок и для надежности накрылась подушкой. Чтобы не добрался больше.

– Дарья Олеговна, я пиццу сам всю съем, поняла? И суши тоже тебе не оставлю!

– Пиццу? – Смутное воспоминание встревожило, заставило сесть на постели.

– Ты посмотри, а? Мужчина об нее трется и так, и этак, а ей – хоть бы что, сопит носом и не реагирует. А стоило про еду сказать, очнулась моментом!

– Черт… – Закрыла лицо руками. – Черт… Я же курьера ждала! И что теперь делать?

– Я встретил твоего курьера, деньги отдал, на стол все выложил. В чем проблема?

Он сидел на краю кровати, полуголый до сих пор… Слава богу, хоть в брюках, а не в чем мать родила.

– А ты оделся до того, как забирать еду, или уже после?

– Очень смешно…

Странное ощущение. Пальмовский, которого я боялась и всем сердцем ненавидела, сейчас казался таким домашним и уютным… И шуточки легкие, не колючие, и взгляд… А вот взгляд не поменялся. Он опять прожигал меня насквозь, вынуждая вздрагивать и ежиться.

– Ничего забавного. Не хочу попасть в черный список этой доставки, потом еды вообще никогда не дождешься!

– Женщина. Ты будешь подниматься? Или хочешь развратничать по полной?

– Это как? Обмазывать друг друга васаби и соевым соусом? И посыпать крошками от пиццы? Чур, я – пас. – Очень хотелось есть. Но еще больше хотелось остаться в теплой постели.

– Вот же ты извращенка, Даша… Я предлагал поужинать прямо здесь, а у тебя вон, какие фантазии…

Странно потеплело на душе. Это уже было почти похоже на свидание…

Он тянул к себе одеяло. Все настойчивее и настырнее. А я с такой же силой и упорством пыталась удержать его на месте.