— Кажется, я уже лишний, сеньора Дитворст.

— Роберто, — улыбнулась она, подходя к молодомучеловеку, — позвольте вас познакомить. Это сеньор Моретти, сеньор Гальвес.Сеньор Моретти мой старый знакомый, и я думаю, Роберто, что вы не будетестроить по этому поводу никаких домыслов.

Молодой человек мрачно кивнул Благидзе, но почел за благоотойти вместе с женщиной от опасного конкурента, по возрасту значительно болееей подходившего, чем он сам. Марина, кажется, понимала его чувства.

— Роберто, — сказала она, когда они отошли, —разве можно быть таким ревнивым. У нас ведь ничего не выйдет. Просто неполучится. У нас несколько разные жанры. Вы должны меня понять.

— Сеньора, вы убиваете меня своим холодом, —пробормотал Роберто, — но я могу хотя бы надеяться?

— Не думаю, — серьезно сказала она.

— Жаль, — также очень серьезно ответил он, глядяей прямо в глаза.

Она не стала больше ничего говорить, а, повернувшись, пошлак своей каюте. До назначенного времени оставалось около двух часов. Теперьважно было все время находиться на палубе, чтобы наблюдать за возможнымидействиями каждого из четверых. Она переоделась и снова вышла на палубу.Солнце, появившееся из-за туч, осветило теплоход и прибрежный левый берег, мимокоторого шла «Кастуэра».

На верхней палубе сидел с неизменной книгой в руках сеньорСуарес. Его, казалось, не интересовало больше ничего, кроме книги и вечернегопокера в баре. Его вообще не интересовали окружающие. Марина вспомнила, что непоговорила с незнакомцем, поздоровавшимся с Суаресом. Нужно будет егообязательно найти, чтобы окончательно отвести подозрение от Суареса, подумалаона. Либо подтвердится, что Суарес достаточно долго проживает в Аргентине подэтим именем и имеет, соответственно, старых знакомых в стране, либо выяснится,что Суарес по-прежнему входит в круг подозреваемых.

На палубе появились сеньор Консальви и его неизменнаяспутница. Они о чем-то весело говорили. Благидзе показался почти сразу за ними,но, увидев Чернышеву, чуть покраснел и отвернулся. Он все-таки продолжалподозревать именно Рудольфа Консальви. «Может, он ему просто завидует? —вдруг подумала Марина. — Девица сеньора Консальви весьма соблазнительна».

По-прежнему нигде не было видно Кратуловича, который послезавтрака отправился к себе в каюту. Почему он все время сидит в каюте? Если емутак не нравится эта речная прогулка, он вполне мог отправиться в Санта-Фе насамолете или поездом. Почему он воспользовался теплоходом и теперь явнонедоволен выбором транспорта для подобного путешествия.

Она открыла внутреннюю дверь в коридор, прошла по нему,спустившись на несколько ступенек, оказалась в баре. В этот утренний часпосетителей здесь было мало. Молодые ребята, кажется, студенты, и уже немолодаяженщина, сидевшая за столиком, на котором почему-то стояло два бокалашампанского. В стороне сидел и сам Хартли. «Неужели он и есть Флос-ман? Ипочему он пришел в бар так рано? Может, пытается проверить, кто именно будетздесь к двенадцати часам?» — подумала Марина.

Попросив стакан апельсинового сока, она села на кожаныйдиван, охватывавший столик полукругом. Сеньор Хартли внимательно следил за ней.Может, все-таки он и есть Флосман, Он больше других подходит для этой роли,Мрачный Кратулович, нелюдимый Суарес, бонвиван Консальви и аккуратный, всегдаспокойный, холодный Хартли. Вчера его не было в баре, когда она получила этописьмо. А потом он появился. Может, для того, чтобы проследить за ее реакцией?И манеры, привычки у него типично европейские. Взгляд внимательный, цепкий.Вполне возможно, что это и есть Флосман.

Сеньор Хартли по-прежнему сидел за своим столиком, внешнебезучастный ко всему происходившему. Но она видела, как он иногда смотрит в еесторону. Или это чисто мужское любопытство?

Допив сок, она поднялась и вышла из бара. Уже перед самымвыходом, словно невзначай, обернулась. Хартли провожал ее любопытным, внимательнымвзглядом. Сомнений не было. Он следил именно за ней. Она вышла в коридор иснова поднялась на верхнюю палубу, Увидев Благидзе, подозвала его к себе.

— Суарес сидит, не двигаясь, — доложил оннегромко, — я проходил мимо каюты Кратуловича, Там работает радио. АРудольф резвится со своей спутницей в танцевальном зале.

— Вы, кажется, его по-прежнему подозреваете, —заметила Марина.

— Мы пока не имеем никаких доказательств,свидетельствующих об обратном, — упрямо заметил Благидзе.

— В баре сидит Хартли. Когда я туда пришла, он сидел застоликом и внимательно следил за теми, кто приходит и выходит из бара.Возможно, что это и есть. Флосман. Спуститесь вниз и сядьте напротив него. Неуходите из бара до двенадцати часов. Важно заметить, кто туда придет.

— Сейчас иду, — кивнул Благидзе.

Марина посмотрела на сидевшего с книгой Суареса и пошла втанцевальный зал. Возможно, в упрямстве Благидзе есть и некое рациональноезерно. Нужно все-таки проверить самой. Она вдруг заметила медленноспускающегося в танцевальный зал того самого крепыша, который поздоровался сСуаресом. Кажется, ей повезло. Она ускорила шаг и подошла к большим дверямсалона почти вместе с этим незнакомцем. Он был на голову ниже ее. Но, какгалатный кавалер, распахнул дверь, пропуская ее первой. В Латинской Америке ещене утвердились в полной мере неистовые принципы феминисток, уже почтиокончательно победившие в США и в странах Европы.

Она поблагодарила незнакомца коротким кивком, задержав нанем взгляд ровно на одну секунду больше, чем того требовало приличие.Подтолкнув его этим взглядом на последующие более активные действия.

В салоне царило настоящее танго. И почти все мелодии, дажезнакомые по прежним записям, музыка европейских и североамериканскихкомпозиторов, казалось, тоже исполняются в ритме танго. В этом захватывающем иодновременно таком зажигательном ритме.

Только после третьей мелодии, когда она отказала двоим, инесколько раз посмотрела в сторону интересующего ее незнакомца, этот болван,наконец, решился подойти к ней и пригласить на танец. Очевидно, он комплексовализ-за разницы в росте. Она сразу согласилась, и они закружились по залу.Танцевал он неплохо, но разница в росте все-таки была ощутимой. И немногосмешной.

— Вы хорошо танцуете, — одобрительно заметила она,чтобы начать разговор.

— Спасибо, но вы, сеньора, танцуете еще лучше, —сказал он восхищенно, — я думал, что вы плывете со своим другом. Он всевремя ходит рядом с вами. «Интересно, кого он имеет в виду? Благидзе илиГальвеса? — подумала Марина. — В любом случае это плохо, что менязамечают с ними».

— Вы путешествуете или следуете в Санта-Фе поделам? — спросила она.

— Я плыву в Росарио, — улыбнулся крепыш, — уменя там важная встреча. Самолетами летать не люблю, а по реке удобно. И всегоодна ночь. Лучше, чем на поезде.