— Он познакомился с ней только здесь?

— Да. У них рядом каюты. Представляете, как удобно.Она, похоже, полупрофессионалка. Просто решила весело провести время. Емуотчасти повезло, он искал как раз такую.

«Значит, он прибыл на судно один, — подумалМарина, — и только здесь нашел эту девицу. Нашел для приятноговремяпровождения или чтобы иметь алиби для прикрытия своего путешествия? Этонужно будет еще выяснить».

Зазвучала музыка аргентинского танго, и Роберто сновапредложил ей руку. Она любила этот танец и даже выучила его двенадцать летназад. Словно в память о своих латиноамериканских поездках, во время одной изкоторых она и познакомилась с Дорвалем. На этот раз она не могла отказать.Конечно это было не классическое танго, в котором красота и отточенностьдвижений напоминают действия матадоров на арене. И не тот безумно сексуальныйтанец, когда тела танцующих разговаривают в яростном противоборстве исоперничестве. Это был просто хорошо исполненный танец двух людей, в которомона, несмотря на большую разницу в возрасте, разделявшую ее и Роберто Гальвеса,сумела почти соответствовать его темпераменту и настроению.

К столику он провожал даму, полностью ею покоренный, ееочарованием.

— Вы чудесно танцуете, — шепнул он женщине.

— Даже несмотря на возраст, — усмехнулась она.

— Настоящее танго — это танец опытныхлюбовников, — убежденно сказал он, глядя в глаза женщине. Она улыбнулась,но не стала возражать. Полученное от Флосманэ письмо лежало в ее сумочке.Вместе с оружием. И она постоянно помнила только о нем.

Внезапно в бар вошел Хартли. Он был по-прежнему в костюме,словно вообще не раздевался все это время. Скучающим взглядом оглядев бар, оннаправился к стойке и заказал себе джин с тоником. Марина проводила его долгимвзглядом. Сидевший рядом с ней Роберто успел перехватить этот взгляд. Несмотряна свою самоуверенность, он немного смущался, пытаясь скрыть свое смущение подмаской наглости. Заметив взгляд женщины, он вспыхнул:

— Вам нравятся подобные типы? — спросил с вызовом.

— Вы уже, кажется, ревнуете, — улыбнуласьМарина, — Я просто обратила внимание на вошедшего. Сейчас достаточножарко, а он, единственный здесь, в темном костюме. Или вы его тоже знаете?

— Не знаю, — пожал плечами Роберто, —кажется, он тоже какой-то бизнесмен, Но что он делает на нашем судне, ума неприложу. Он слишком скучный и деловой, чтобы развлекаться таким образом.По-моему, он типичный делец — расчетливый и мрачный. И у него один Бог,которому он поклоняется — деньги.

— Вы противоречите сами себе, — заметилаМарина, — зачем тогда ему наш теплоход?

— Мне это тоже ужасно интересно. Может, он надеетсясделать деньги во время остановок в Росарио и Санта-Фе?

— Очень глубокомысленный вывод, — кивнулаона, — идемте лучше танцевать, мой юный друг. Шерлока Холмса из вас явноне получится. Кстати, вы не сказали, что сами делаете на этом теплоходе?

— Просто отдыхаю, — ответил Роберто, — у меняесть еще несколько дней перед поездкой в Техас, к дяде. Я, к сожалению,переезжаю туда, оставляя нашу страну, Вот и решил напоследок прокатиться доСанта-Фе. Несколько лет назад мы любили плавать по этим маршрутам целойкомпанией. Это, если хотите, ностальгия по юности.

— В вашем возрасте еще рано думать о ностальгии, —строго заметила Марина, когда они уже танцевали. Звучала тихая, спокойнаямузыка. Чернышева несколько раз близко проходила мимо Хартли. Она заметила, какБлагидзе оживленно разговаривает с Рудольфом и его спутницей, очевидно, ужеуспев познакомиться с ними.

— А что вы ищете на этом теплоходе? — спросилРоберто.

— Я журналистка. У меня задание описать этот маршрут.Его людей, нравы, привычки, характеры. В общем, все, что случится интересногово время нашего путешествия.

— Тогда вам не повезло, — засмеялсяРоберто, — на этих маршрутах никогда ничего не случается. Самое большее,что может быть: кто-то напьется и вывалится за борт. Но утонуть ему тоже недадут, так что на интересные истории не очень надейтесь.

Хартли пил свой джин, стоя к ним спиной. Суарес играл вкарты, по-прежнему поднося их близко к глазам. Рудольф и его спутница о чем-товесело болтали с Благидзе. «Может, четвертый отсутствующий и есть настоящийФлосман? — подумала Марина. — Бруно Кратулович. Неужели это он, тотсамый убийца? Почему тогда он так явно показывает свое отвращение к этойпоездке? Или это своеобразная маска, скрывающая истинное отношение Кратуловича кэтой поездке?»

Но в таком случае смущает другое. Настоящий Флосман —профессионал. Он не стал бы прятаться в каюте, после того как положил письмо настолик Чернышевой. Он понимает, что должен обеспечить себе алиби и постараетсяпоказаться в людном месте, убедиться в том, что его письмо дошло. Может, одиниз троих сейчас незаметно наблюдает за ней. Ведь Флосман уже сумел вычислитьдовольно быстро, кто именно на теплоходе был гостем убитого Липки. Хотя емубыло гораздо легче. Во-первых, на теплоходе всего три женщины ее возраста. Изкоторых одна приехала с мужем, а вторая собирается сойти в Росарио; В разговорес соседями Липки он наверняка узнал и характерные признаки внешностиприехавшей. И сумел так быстро вычислить. А может, он видел Диаса, провожавшегоее до теплохода. В любом случае это напоминало неприятную игру в жмурки, прикоторой у нее были завязаны глаза, а он мог уклоняться куда угодно, оставаясьзрячим и четко представляя, куда и как лучше сманеврировать, чтобы необнаружить себя.

— Вы о чем-то задумались? — спросил Роберто,терпеливо ожидавший ее благосклонности.

— Просто думаю над вашими словами. Может, мне стоитсойти на первой остановке? Раз ничего необычного все равно не случится.

— Ради Бога, сеньора! — всплеснул Роберторуками. — Только не делайте этого. Если хотите, я подожгу наше судно и увас будет великолепный материал для редакции.

— Спасибо, — снова улыбнулась она, — я думаю,нам не стоит проводить подобных экспериментов.

Суарес по-прежнему играл в карты. Хартли допил свой джин и,ни на кого не посмотрев, вышел из бара. Она глянула на Благидзе, чуть заметнокивнув ему. И лишь затем сказала своему молодому поклоннику:

— Кажется, уже поздно. У меня был очень трудный день.Вы позволите мне уйти в каюту?

— Я вас провожу, — решительно сказал Роберто.

Она поднялась первой. Он вскочил следом. Уже выходя, онаобернулась. Рудольф смотрел прямо на нее. А Суарес по-прежнему был увлеченигрой в карты. Или он тоже смотрел на нее? Из-за бликов, игравших на стеклахего очков, невозможно было точно определить направление его взгляда.

Роберто предупредительно шел рядом, открывал двери, являясобой образец галантности. Но у каюты, когда она, открыв дверь ключом, хотелавойти первой, немного не рассчитал и, развернув к себе женщину, хотел еепоцеловать. Она легко уклонилась и поцеловала его в щеку.