ли было прогревать рулоны пленки и барабан перед добавлением проявителя? Проявитель заливался в барабан при правильной температуре, но даже небольшое понижение температуры из-за того, что барабан был более холодным, снижало температуру проявителя до такой степени, что он не работал должным образом. Вот почему Тони получал частичные кадры, но без последовательности.

Хотя Эндрю испытывал искушение помчаться в магазин в понедельник днем, он ждал всю неделю. Его химическая лаборатория была назначена на четверг, и он попытался смоделировать то, что, по его мнению, происходило. Он ничего не добился, так как в конце занятия было недостаточно времени. Тем не менее, он был полон предвкушения, когда появился в магазине субботним утром.

“Доброе утро. У меня есть цветной рулон, который я взял на этой неделе и который я хотел бы попробовать проявить. Могу я попробовать, пожалуйста?”

Тони увидел взволнованное выражение лица Эндрю и сделал паузу.

“Ты думаешь, у тебя получится?”

“У меня есть идея. Могу я попробовать, и если это сработает, я покажу вам?”

“Вы же не просто тратите мое время?”

Эндрю покачал головой.

“Тогда продолжай”.

Улыбающийся Эндрю направился через заднюю дверь в фотолабораторию. Как только рулон пленки оказался в барабане, он открыл дверь и включил вытяжной вентилятор. Затем он достал из сумки школьные защитные очки и пару старых ноготков, которые позаимствовал из-под раковины. Первые 10 или 12 минут он возился с кранами в раковине, прежде чем добился температуры, максимально приближенной к 39 ° и стабильной, насколько это было возможно. Он подготовил все решения и все разложил по полочкам перед началом работы. Он следовал процедуре, изложенной в журнале, за одним исключением. Он наполнил барабан горячей водой той же температуры, что и химикаты, и разогрел пленку и барабан. Затем он проделал остальную часть процесса. 24 минуты спустя дрожащими руками он открыл барабан и развернул рулон пленки. Повесив один конец пленки на зажим, он несколько раз провел пальцами по пленке, чтобы удалить излишки воды, прежде чем прикрепить груз к нижней части длинного рулона проявленной пленки. Глядя на негатив, оказалось, что он такой же, как те, что изображены в журналах. Он вышел и пошел искать Тони.

“Пойдите и посмотрите. Мне кажется, что проявилось”.

Он остался у кассы и разбирался с покупателем, пока Тони ковылял в фотолабораторию. Через две минуты он вернулся с широкой улыбкой на лице.

“Трахни меня. Ты умный маленький ублюдок. Что ты натворил?”

Эндрю рассказал о кубиках льда в предыдущие выходные и о том, как из-за того, что барабан был холоднее проявителя, он выделял достаточно тепла, чтобы остановить надлежащий процесс. Он сказал Тони, что все, что он сделал, это налил горячей воды в барабан, прежде чем начать его разогревать, чтобы проявитель поддерживал оптимальную температуру.

“Черт. Это так очевидно, когда ты указываешь на это. Блестяще”.

Эндрю улыбнулся. Но улыбка на лице Тони исчезла, когда он посмотрел на Эндрю.

“Что случилось?”

“Вы”.

Эндрю выглядел обеспокоенным.

“Тебе всего 12”.

Пока Эндрю не уловил сути.

“Что находится на рулонах пленки, которую проявил?”

Наконец-то Эндрю уловил суть.

“Совершенно верно. Даже я не собираюсь позволять 12-летнему ребенку разглядывать то, что на этих рулонах. Не мое и уж точно не некоторые другие”.

Последний комментарий бесконечно заинтриговал Эндрю. Но у него появилась мысль.

“Поэтому я не буду их печатать. Вы видели, как сохнет мой рулон. Вы не можете сказать, что я снял. Черт возьми, я сам себя почти не помню, это был просто рулон, который я прожег для этого. Я проявлю для вас, но не напечатаю. Позвольте мне приходить после школы всю следующую неделю и думать о лицах парней, когда вы дадите им пачку негативов для печати. У всех у них есть все необходимое для этого, либо здесь, либо в их собственных фотолабораториях.”

Тони стоял, глядя на Эндрю, явно обдумывая это.

“Следите за магазином, я собираюсь взглянуть на эти негативы”.

Тони отсутствовал всего три минуты.

“Я вижу людей на нескольких снимках, но вы не можете разглядеть, во что они одеты, даже если на них вообще что-нибудь надето”.

Они оба посмеялись над этой идеей.

“Хорошо. Иди и начинай. Вот одноразовый ролл, попробуй еще раз, просто чтобы убедиться, что это не чудо с одним хитом. И сделай музыку погромче, чтобы я мог ее слышать”.

Остаток дня был похож на начало лета. За исключением того случая, когда ему приходилось закрывать дверь, чтобы зарядить барабан, Эндрю работал с открытой дверью, слушая Led Zeppelin весь день. Пять минут горячей воды в начале процесса - такая простая вещь, если оглянуться назад, - означали, что каждый рулет получился идеальным. К концу дня у Эндрю было 12 рулонов пленки, висевших на зажимах в конце прилавка, два рулона с морскими свинками в начале, а затем 10 рулонов ‘специальных’ снимков Тони. На маленьких негативах желтого цвета было ясно только то, что на снимке был человек. Ни одна деталь не была очевидной.

В конце дня Эндрю был ошеломлен, когда ему вручили банкноту в 20 фунтов стерлингов.

“Кенни брал с нас по 5 фунтов стерлингов за рулон, но это было с набором отпечатков. Я полагаю, что возьму с ребят по 3 фунта за это. Вы получаете по 1 фунту за каждый проявленный рулон пленки. Итак, от меня 10 фунтов стерлингов, пятерка за сегодняшнюю работу и пятерка за то, что я умный ублюдок. Я не знаю, захочет ли кто-нибудь из ребят попробовать это сами, но вы будете заняты всю следующую неделю. Нас семеро, и должно быть более 50 рулонов пленки, ожидающих проявления. Увидимся в понедельник после школы.”

Эндрю был доволен собой за то, что разгадал головоломку, но еще больше обрадовался похвале и деньгам. В Тони было преимущество, он не с радостью терпел дураков, но они оба хорошо ладили. Несмотря на то, что Эндрю было всего 12 лет, он был прилежным и много работал. Теперь, когда Эндрю решил проблему разработки, было ясно, что Тони собирается заработать приличную сумму денег на остальных мужчинах из их съемочного клуба. Не в первый раз Эндрю задумался о природе этого фотоклуба. Он был знаком с журналами "с верхней полки", и его несколько раз чуть не поймали, когда он пялился на женские груди. И он не мог толком объяснить, почему пялился. Он просто находил их очаровательными. Однажды он встречался с моделью Моникой, и ему определенно было тяжело продолжать смотреть ей в глаза. Особенно зная, что