На самом деле, Лешая избрала этот чёрный кабриолет в качестве средства передвижения исключительно потому, чтоу Ёлко, регулярно занимавшей место за рулём любимой машины сына ректора, должны были иметься ключи от неё. Благо, даже с учётом того, что к их парочке присоединилась Гиацинт в сопровождении камеристки, да змеюка, сидений в упомянутом авто было вполне достаточно.

— Пожалуй что, — кивнула розовоглазка. — Вот только служанке юной слечны Маллой придётся поехать на другой машине.

— Это во что такое вы собираетесь меня втянуть, что даже Луцине не стоит при этом присутствовать? — съехидничала юная дворянка. — Ладно, вы обе неформалки, но почему я должна оставаться без свиты?

Молчаливая строгая черноволосая личная служанка Гиацинт не произнесла ни слова, но многозначительно прищурилась, отлично передавая лукавое настроение своей хозяйки.

— Вот не надо хулы, — подняла палец Ёлко. — Я отлично понимала, с кем буду иметь дело, а потому заранее собрала для слечны Глашек небольшую свиту.

— Свиту? — подозрительно нахмурилась Броня. — И кто в неё войдёт? Снежка со своими гномами?

— Семеро упасите! — вскинула руки розовоглазая неформалка. — Меня в руководство «Стит» не приглашали, а мне хватает ума не пытаться управлять ресурсом, к которому я не имею официального доступа. Я прошлась по ковену. Вик и Фортуна. Последняя, кстати, считала, что ты выберешь в спутницы её.

— Вот только ревности мне в гареме не хватало, — шутливо проворчала Лешая. — Значит, lesis хочет поехать со мной в одном авто?

— А как иначе? — пожала плечами Ёлко. — Туне пришлось сегодня распустить своих камеристок, потому что она знала, как ты не любишь толпу. Но было бы откровенным неуважением требовать от столь высокородной особы ехать в отдельной машине: не в день, когда она выполняет функции свиты.

Броня рассеянно потёрла виски. Полученная информация никак не хотела даже откладываться в голове, не говоря уже о возможности осмысления. Мозг ворочал массивами данных с огромной неохотой, как старый компьютер со скрипучим жёстким диском.

— Ох… как всё сложно. Спасибо, что выручаешь: мне все эти тонкости кажется совершенно неочевидными.

— Для того ведь и нужны связи, верно? — Ёлко крайне непосредственным жестом обхватила руку синеглазки и буквально повисла на ней. — Тем более, что ты решила стать моей благодетельницей и вскорости будешь зваться женой моего сюзерена. Это моя святая обязанность помогать тебе.

— Похоже, мы с тобой поладим, — улыбнулась Броня.

— Ты забыла, с кем разговариваешь? — хихикнула любовница Лешей и многозначительным жестом постучала пальчиком себе по виску. — Я поладила с Даркеном, а уж насколько он, порой, бывает невыносим…

Легкомысленное выражение на лице аналитика уступило налёту меланхолии.

— Вот снова куда-то влез…

1.

Неприятно осознавать, что ты всего лишь резервная копия.

Конечно, Даркену никто не сказал об этом прямо, однако ему ничего не стоило догадаться, в чём дело, когда он проснулся под вечер и вдруг осознал, что не помнит ничего, что с ним происходило с момента передачи безымянного пальца в распоряжение ответственному за магическую медицину и бесчеловечные опыты герру Вольдемару.

Такое было впервые на памяти юного дворянина: доселе его всегда восстанавливали из останков, которые принято считать «оригинальными». Никогда ранее не требовалось с нуля собирать плоть целиком, за исключением одного единственного пальца. Просто для рода Маллоев было делом чести получить доступ к трупу наследника.

И тот факт, что на этот раз всё вышло иначе, говорил о многом.

Это ощущение потери контроля над ситуацией было противным. Вязким. И молодой человек в попытках от него избавиться, старательно хлестал шестипроцентное молоко из горла стеклянной бутылки, делая перерыв лишь затем, чтобы перевести дыхание.

Именно за этим занятием его застала вошедшая на кухню экономка. Росетта Ковальская достаточно давно работала в усадьбе Маллоев, а потому вид атлетично сложенного непричёсанного блондина в одних тёмно-серых трениках, застывшего перед отчаянно пищащим открытым холодильником, являвшимся единственным источником света в помещении до самого прибытия хозяйственной служанки, её отнюдь не смутил. Эта холодная брюнетка, в целом, умела вести себя сдержанно в любой ситуации.

— Вы рано проснулись, юный пан. Вольдемар считал, что ваше пробуждение должно случиться не ранее полуночи.

Молодой человек отнял от губ бутылочное горлышко, частично пролив освежающее холодное молоко себе на шею и грудь.

— Сон — для слабаков! — взгляд серых птичьих глаз некромага вцепился в непроницаемое лицо экономки. — Кстати, пани Ковальская, а где все слуги? Я пока шёл на кухню, не увидел никого. Даже за подбородок схватился, опасаясь, что у меня отросла борода, а вокруг началось форменное двадцать восемь дней спустя.

— Слечна Ковальская, — привычно поправила его женщина. — Не беспокойтесь, никаких двадцати восьми дней не прошло. Не минуло даже недели. На самом деле, ваше восстановление из резервов произошло преждевременно исключительно в силу обстоятельств.

— Вы не ответили на вопрос. Где слуги? Мне пришлось самому кормить Букля!

— Я… заметила.

Экономка бросила короткий взгляд в сторону стола, где, нахохлившись, сидел довольный молодой неясыть. Всё его оперение было измазано в крови, а на макушке красовался кусок мышиного кишечника. Совёнок явно не был голоден, а потому попросту игрался с едой, ничуть не стесняясь того, как сильно извазюкался во внутренностях «добычи», вместо того, чтобы просто заглотить пищу целиком.

Женщина выдержала небольшую паузу, а затем, всё же, ответила на вопрос Даркена.

— Я отпустила большую часть слуг домой, к семье, а те, кто остались, сейчас отдыхают, будучи уверены, что господин ещё не отоспался после воскрешения и не успел превратить усадьбу в помойку.

— Не надо меня недооценивать, я на этом трёх собак съел, — поднял палец молодой некромаг. — Но шутки в сторону: как я понял, ситуация сложилась не самая радужная. Моя семья вообще в курсе, кто меня убил?

— Насколько я знаю, нет. Они пока не имеют даже уверенности в том, что вы вообще мертвы или схвачены, — женщина извлекла из кармашка платок и сделала пару шагов к собеседнику, чтобы заботливым жестом протереть его торс от молока. — Это всё лишь догадки, ведь с тем же успехом вы вполне могли просто сбежать из дома на время.

— Интересно девки пляшут, — Даркен вновь задумчиво приложился к бутылке. — А что за обстоятельства заставили моих предков поторопиться с воскрешением?

— Они покидают Богемию. Сегодня. Сразу после королевского приёма. В усадьбу в ближайшее время возвращаться не собираются.

Молодой человек аж поперхнулся. Он ошарашенным взором посмотрел на экономку, ожидая пояснений, но та с самым невозмутимым видом принялась утирать лицо господина.