Пока Молли осматривала свой номер, Луиджи сделал несколько звонков. Он заказал обед, снабдив заказ весьма своеобразными инструкциями и пожеланиями. Когда все было выполнено, Луиджи пригласил Молли к себе.

Девушка вошла, замерла на пороге и вдруг расхохоталась.

Пол комнаты был усыпан лепестками цветов, а посередине огромного персидского ковра была расстелена красная шелковая скатерть. Большущий пластмассовый муравей держал на своей спине плоскую корзинку, полную... хот-догов. Чуть в стороне стоял официант с перекинутой через руку белоснежной салфеткой. В другой руке он держал наготове запотевшую бутылку игристого виноградного вина.

— А ты знаешь, как развеселить девушку, — сказала Молли, все еще улыбаясь.

— Весь к вашим услугам, мисс! — Луиджи слегка поклонился. Он взял из рук официанта вино, положив взамен в его ладонь несколько купюр чаевых. — Теперь мы справимся сами.

— Приятного аппетита. - Официант ушел, забрав с собой муравья.

Молли присела у скатерти по-турецки и покачала головой.

— Надеюсь, для тебя все это было не очень обременительно, — произнесла она через некоторое время.

— Несколько звонков, только и всего. Здесь готовы безропотно исполнить любое разумное желание клиента. Кстати, сейчас специально для нас на кухне делают мягкое шоколадное мороженое.

— Правда? В детстве оно мне очень нравилось. Признаться, я была уверена, что его перестали выпускать из-за устаревшей технологии.

Бенелли пожал плечами.

— Им придется хорошенько постараться, чтобы получить обещанное мною вознаграждение.

— Должно быть, приятно иметь столько денег, - заметила Молли. В ее голосе совсем не слышалось зависти.

Задумчивая складка появилась на лбу Луиджи. Его мысли были совсем о другом. Влечение к этой девушке одолевало мужчину все сильнее, и это казалось просто смешным. Молли была так молода, почему же он чувствовал себя с ней как неуверенный мальчишка?

Может, потому, что у тебя нет ничего из того, что ценит она сама? — подсказал внутренний голос Луиджи, но он с негодованием отбросил эту мысль. Хватит об этом размышлять, лучше делать то, что подсказывает интуиция.

В отеле не оказалось пластиковых стаканчиков для пикника, которые он заказывал, поэтому Луиджи налил вино в бокалы и передал один Молли.

— Тост за дружбу.

На лице девушки отразилось удивление, когда она, чокнувшись, отпила глоток напитка.

— Разве мы уже друзья? — спросила она немного погодя.

Луиджи уселся поудобнее, откинувшись на локоть.

— На мне джинсы, а не деловой костюм. В день нашего знакомства ты, кажется, именно из-за моей одежды не захотела со мной дружить. Вообще-то это была единственная причина, которую ты упомянула. Хотя и была немного смущена тем, что раскритиковала мой костюм.

— У тебя был отличный костюм.

— Отличный для похорон?

Молли хмыкнула, откусила кусочек хот-дога и очень долго жевала его. Ей пришлось напомнить себе, что необходимо любыми путями сохранять дистанцию. Луиджи уже и так умудрился сократить ее своим шуточным пикником. Много ли найдется состоятельных мужчин, которые с таким видимым удовольствием станут есть обычные хот-доги в номере пятизвездочного отеля?

- Послушай, не будем все усложнять. Что плохого в том, чтобы честно признаться себе и друг другу в том, что мы абсолютно разные люди? Между нами нет ничего общего, нас просто свела необходимость провести вместе два выходных, — вдруг запальчиво произнесла она.

Губы Луиджи сжались в тонкую линию.

— Я и не подозревал, что отдых в моей компании для тебя истинное наказание.

Молли доедала последний кусок булки, стараясь не рассмеяться. Мужчины есть мужчины, они порой обижаются так же быстро, как дети.

— Я не это хотела сказать... просто... — Она пожала плечами. Он ничего не понимал. Вероятно, Луиджи Бенелли никогда ничего не боялся. У него было все: большая семья, беззаботное детство, любовь близких... Намного проще рисковать, когда у тебя есть такая поддержка.

А единственный риск, на который пошла она, закончился катастрофой и причинил так много страданий, что Молли едва выжила. Все, что касалось любви, для нее всегда было связано с риском. И то, что Луиджи привлекал ее, становилось серьезной проблемой. Молли не могла объяснить всего этого Бенелли. Он бы счел ее сумасшедшей или, еще хуже, подумал бы, что она пытается таким способом заполучить себе богатого мужа. Это было нелепо. И каждый, посмотрев на них со стороны, согласился бы с этим. Он — величественный орел, а она — серая мышка, забежавшая на его территорию.

Тем временем Луиджи сидел, надувшись, и выглядел оскорбленным. Молли снова вздохнула.

— Ты — замечательный человек! — произнесла она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как объективная оценка, а не как лепет восхищения. — Но, признайся честно, разве ты бы согласился провести романтическое свидание именно со мной, если б тебе было из кого выбирать.

- А почему ты в этом сомневаешься? С тобой весело, когда ты не занудствуешь.

— Я вовсе не зануда.

— Зануда. И к тому же бесчувственная, как глыба льда.

— Я не бесчувственная. Ты говоришь ужасные вещи.

— Да. Но ведь ты первая оскорбила мой костюм.

— А ты знаешь хоть, что обозначает слово «зануда»? Знаешь?.. Бьюсь об заклад, ты даже не задумывался об этом.

Луиджи пожал плечами, всем своим видом показывая, что ему лично это неинтересно. В ответ Молли толкнула его плечом, что выражало у нее крайнюю степень раздражения. Раньше никто не смел называть ее так. Молли толкнула мужчину еще сильнее, но в это мгновение он сам слегка подтолкнул ее. Девушка в упор уставилась на Луиджи, в то время как он сам сверлил ее взглядом.

Его черные лучистые глаза смеялись, и в них было еще что-то, чего она не хотела замечать.

— Что, Луиджи? Что ты так смотришь?

Вино из ее бокала выплеснулось на них обоих.

Глаза мужчины сузились и заскользили вслед за капельками, стекавшими по подбородку Молли. Ее же глаза медленно закрылись, когда Луиджи склонился над ней. Через мгновение он поймал языком одну из капель и осторожно слизал след, который она оставила.

— Ммм, какой приятный вкус! - Он запустил пальцы в ее волосы, продолжая находить на ее лице и шее другие капельки вина и слизывая их.

Молли дрожала.

Жгучий жар разливался внизу ее живота. Казалось, Луиджи нарочно медлит, собирая капельки с ее кожи. Молли и не подозревала, что мужчина может так терпеливо разыгрывать прелюдию к поцелую. А в том, что он собирался поцеловать ее, Молли и не сомневалась. Напряжение его тела красноречиво свидетельствовало о настоящих желаниях.

Но она решила сопротивляться, когда Луиджи приблизил свои губы к ее губам. Его язык прошелся по ее зубам и вдруг проник глубже.