Алекс и Виктор некоторое время с гордостью наблюдали за быстрой работой девушек. Алекс при этом чувствовал, что Ева время от времени из-под длинных ресниц бросает на него заинтересованные взгляды. От одной только мысли об этой девушке его щеки приятно покалывало. Биолог испытывал непривычные для себя ощущения, поэтому не сразу расслышал, когда к нему обратился Виктор.

Ну, так что ты скажешь?

- Что, что? Ты о чём?

- Что-то с тобой творится, друг мой. Какой-то ты рассеянный стал. Так вот я говорю, что, как иногда полезно иметь по две пары рук, правда, у Агайи только одна пара, как и у нас. А так, почитай, не три девушки, а целых пять, сбрую плетут! И громко рассмеялся.

Тут в налаженной женской бригаде произошел сбой, работа приостановилась.

- Что-то случилось? — спросил Виктор у Кассандры.

- Да-да! У Агайи опять видение! — возбужденно проговорила женщина. — Что-то она нам сейчас скажет?!

Но вместо слов с губ девушки сорвался вскрик. Некоторое время Агайя сидела неподвижно. Но вот, открыв глаза, она принялась плакать и смеяться. Взволнованные товарищи, ожидая самого худшего, поспешили к ней и начали наперебой задавать Агайе вопросы:

- Что ты видела?

- С нами что-то плохое случится?

- Почему ты смеешься? Расскажи!

- А плачешь почему?

Вместо ответа, девушка отыскала глазами отца, который едва отойдя ото сна, поспешил на крик дочери, и вид при этом имел помятый и довольно потешный.

- Папа! – Девушка бросилась на шею к отцу и, продолжая смеяться сквозь слёзы, прокричала: – Она жива! Она жива! Ты слышишь?! Мама не погибла во время большого гнева горы! Она жива! Мама жива!

- Что ты говоришь?! – зарычал Шестиног и схватил дочь своими огромными ручищами за плечи. – Ты её почувствовала? Ты почувствовала, что она жива?! Говори! – приподняв девушку над землей, он встряхнул как тряпичную куклу.

- Эй, эй, потише! Ты сейчас задушишь её, – криком привёл в чувство приятеля Варм. – Отпусти дочь! Пусть она всё спокойно расскажет.

Шестиног опустил Агайю на землю, и все тут же её обступили.

Девушка обвела товарищей горящим взглядом и звонким голосом сказала:

Моя мама жива! Она не погибла! И я первый раз не просто чувствовала человека, а разговаривала. Я разговаривала с ней! Затем её взгляд потух, и Агайя тихо добавила: «Ей было больно, очень больно! Но, к счастью, это быстро прошло!»

— Где она сейчас? — не вытерпел Шестиног. — Я сейчас же за ней поеду!

Девушка громко рассмеялась.

— Нет, пап. Для этого нам придётся сначала доплести косы у тропов и вытащить летающий дом людей с неба!

— Это всё потом! — нетерпеливо проговорил счастливый Шестиног. — Сейчас же беру своего тропа и скачу за ней!

— Боюсь, это невозможно, — грустно улыбаясь, повторила Агайя. — Мама сейчас не на земле. Она там! — Девушка