проведения корпоратива, аргументируя это большим потоком туристов. Один за другим я вычеркиваю из блокнота варианты, пока не нахожу свободный ресторан, готовый нас принять. Прошу придержать дату и сообщаю, что подъеду посмотреть помещение через час, затем хватаю сумку и бегу по коридору в сторону выхода.

— Золушка, — перехватывает меня в дверях Илья. — Опять убегаешь?

— О! — я резко торможу, едва не врезавшись ему в грудь. — Как хорошо, что я тебя встретила! Ты на машине?

— Да, а что такое?

— Можешь отвезти меня в одно место?

— В принципе, — смотрит на наручные часы Маслов, — могу.

— Спасибо! — не сдержав радости, что не придется ехать на автобусе, я порывисто обнимаю парня, хватаю за руку и волоку за собой к лифтам.

Мы выходим из здания и идем по парковке к видавшему виды синему хэтчбеку Ильи. На улице ужасное пекло. От асфальта исходит жар и кажется, что дорожное покрытие плавится под ногами и вот-вот пойдет волнами.

— Прости, кондиционер не работает, — виновато сообщает юрист, когда мы садимся на раскаленные кресла нагретого за день автомобиля. — Сейчас поедем, открою окна. Будет не так душно.

Я с сожалением вздыхаю и пристегиваю ремень безопасности. Илья заводит мотор и негромко чертыхается, когда раздается стук в окно со стороны водителя. Маслов опускает стекло, и я слышу недовольный голос шефа:

— Куда собрались? Рабочий день еще не окончен.

Я наклоняюсь через Илью и приветственно машу рукой Новикову:

— Максим Андреевич, я наконец-то нашла свободную площадку для корпоратива и попросила Илью меня отвезти, так будет быстрее. Мы съездим и вернемся в офис, если Вы не возражаете.

— Я поеду с вами, — заявляет шеф, бесцеремонно открывает дверцу и усаживается на заднее сиденье.

— Мы можем справиться сами, — ворчит Илья. — У Вас наверняка много дел, Максим Андреевич.

— Даже не сомневаюсь в Вашей компетентности, — парирует ему Новиков. — Но может потребоваться залог. Вы готовы его внести, Илья Николаевич?

Маслов скрипит зубами, но возразить ему нечем. Он пристегивается и раздраженно дает по газам. Старенький автомобиль вздрагивает и возмущенно чихает, но все же довольно резво срывается с места.

— Представляете, всю неделю искала свободный ресторан, и практически везде получила отказы, — кожей ощущая общее напряжение, я пытаюсь разрядить обстановку.

— Неудивительно, — решив поддержать начатую мной тему, отвечает Максим Андреевич, — туристический и свадебный сезоны в самом разгаре. Удивительно, что ты вообще нашла место так быстро.

— Да, повезло, — я оборачиваюсь и с благодарностью улыбаюсь ему.

Ветер, врывающийся в открытое окно, раздувает мои волосы. Устав поправлять их, я собираю локоны в пучок и закрепляю найденным в сумке карандашом.

— Можно? — спрашиваю я Илью, протягивая руку к козырьку, под которым находится зеркало. Илья безмолвно кивает, за всю дорогу он не проронил ни звука. Я отгибаю козырек, заглядываю в зеркало и тут же встречаюсь с взглядом Новикова, серьезным и пронзительным, устремленным прямо на меня. Смотрю ему в глаза и считаю до десяти. Наконец, не выдерживаю, и первая разрываю зрительный контакт, возвращая козырек на место. Что это было?

Спустя двадцать минут молчания мы останавливаемся возле ресторана.

— Мне нужно ехать, — произносит Маслов, стоит нам с Новиковым выйти из машины. — Доберетесь обратно сами?

— Конечно, — отвечает ему шеф. — Спасибо, что подбросили, Илья Николаевич.

* * *

— Зря отказалась попробовать их еду, — замечает Максим Андреевич, когда мы покидаем ресторан и сворачиваем на тенистую аллею. — Нам все-таки этим сотрудников предстоит кормить.

— В такую жару совсем не хочется есть, — отвечаю я и насмешливо смотрю на него. — И Вы всерьез полагаете, что после конкурса коктейлей кто-то обратит внимание на качество предложенного ему блюда?

— Твоя правда, — смеется Новиков и неожиданно останавливается. — Не уходи, я сейчас, — шеф делает шаг в сторону проезжей части, оглядывается по сторонам и перебегает через дорогу.

Я пожимаю плечами и жду, рассматривая вывески на противоположной стороне улицы. Должна признаться, поведение шефа вызывает у меня удивление. Всю неделю общался холодно, исключительно по рабочим вопросам. Ни одной улыбки, ни одного лишнего слова. Слышала от коллег, что во вторник шеф устроил жуткую выволочку отделу кадров за внешний вид сотрудников. Я снова хихикаю, вспомнив жаркий наряд Дианы. В среду Максим Андреевич разнес отдел продаж за невыполнение плановых показателей, грозился всех лишить премии. Меня, как нового сотрудника, гнев начальства пока обходит стороной, хотя вопросы по поводу места для корпоратива с каждым днем становились все настойчивей.

— Какое предпочитаешь — сливочное или шоколадное? — раздается у меня за спиной голос шефа.

Глава 15. Полина

Я оборачиваюсь и гляжу на мужчину, в руках у которого целая охапка мороженого — тут и эскимо, и крем-брюле.

— Еще есть фруктовый лед, — сообщает он, протягивая цветные упаковки мне.

— Вы что, забрали все, что было в магазине? — спрашиваю я с шутливым упреком. — А как же детишки, которым теперь не достанется мороженого?

— Сходят в другой магазин, — пожимает плечами шеф. — Впрочем, детям сладкое вредно — зубы выпадут.

Я смеюсь и выбираю шоколадный пломбир в вафельном стаканчике. Разрываю упаковку и откусываю от мороженого огромный кусок, с наслаждением ощущая, как тает на языке холодная сливочно-шоколадная масса.

— В детстве всегда мечтал купить много-много мороженого и съесть его в одиночку, — усмехается Максим Андреевич. — К, сожалению, у родителей не было такой возможности, часто денег не хватало даже на еду. Иногда отец приносил мне стаканчик обычного пломбира, и я делил его на три части, чтобы всем досталось. Однажды я решил: когда вырасту, куплю целую коробку эскимо.

— Купили? — меня умиляет эта история.

— Купил, — смеется мужчина. — В школьные каникулы подрабатывал грузчиком в местном магазине. С зарплаты купил мороженого, принес эту коробку домой, родители были в шоке — оно в морозилку не помещалось. Холодильник у нас тогда маленький был, не такой, какие сейчас производят. Пришлось есть. До конца летних каникул потом в больнице пролежал с сильнейшей ангиной.

— Зато исполнили свою мечту! Тут и с ангиной полежать не грех.

— Не скажи. Все ребята радуются последним свободным денькам, в футбол во дворе играют, на море купаться бегают, а я лежу в больнице с температурой под сорок и такой болью в горле, что рот невозможно открыть. Представляешь, как обидно было?

— Догадываюсь. Ваши родители здесь живут?

— Уже нет. Мама всегда мечтала о загородной жизни. Свежий воздух, птички, ягодки. Когда родители вышли на пенсию, я подарил им дом в пригороде.

— Значит, не только свою мечту о мороженом исполнили, а еще и мечту родителей о загородном доме, — улыбаюсь и, повернув голову, снова встречаюсь с ним взглядом. — Вы прямо волшебник.