Я до боли в челюстях стиснула зубы, пережидая приступ слабости. Вот только в обморок мне сейчас для полноты счастья упасть не хватает! Представляю, насколько глупо это будет. Да и что тогда Вашарий делать? Бегать по улицам Хайтеса, таская меня на руках, пока Луциус наконец-то не явится, убедившись, что слежки нет?

Хвала Иракше, приступ быстро миновал. Я осторожно спустилась по ступенькам и только тогда осознала, что вцепилась в локоть Вашария со всей силой. Он ни словом, ни жестом не показал, что я делаю ему больно.

– Простите, – негромко произнесла я, немного разжав сведенные судорогой пальцы.

– Ничего страшного, – вежливо отозвался он.

И мы отправились в неторопливую прогулку по улицам Хайтеса, которые уже заливал лиловый сумрак позднего вечера.

Окрестности моей работы сегодня были на редкость малолюдны. Впрочем, наверное, оно и понятно после утреннего происшествия. Мы с Вашарием шли практически в полном одиночестве. Лишь изредка нам навстречу попадался какой-нибудь прохожий.

– Луциус сказал, что в некотором смысле обязан вам жизнью, – наконец, не выдержав, первой завела я разговор. – Что это значит?

Вашарий недовольно дернул щекой. Глубокая вертикальная морщина разломила его переносицу, и я огорченно вздохнула. Сдается, ответа я не услышу.

Но я ошибалась. Через несколько минут Вашарий все-таки нехотя произнес:

– Он рассказывал вам про свое детство. Про то, что был приговорен к смерти еще в утробе матери. Я… Король поручил мне найти исполнителя для этого задания. И я выбрал наемного убийцу. Одного из лучших. Но пережившего страшную трагедию в прошлом. Его беременная невеста погибла при нападении вампиров. И он не справился с заданием. Инициировал гибель матери Луциуса, а сам помог ей скрыться.

Меня аж передернуло от признания Вашария. Надо же, не думала, что в сытом и благополучном Нерии возможны такие истории!

– Вы осуждаете короля, – без малейшего намека на вопрос произнес Вашарий. – Что же, вы имеете на это полное право. Я тоже осуждал и его, и себя много лет. Его величество – за то, что он отдал такой приказ. Себя – за то, что не воспротивился. А теперь я узнал, что тот выживший ребенок – Луциус Киас. И теперь меня терзают сомнения: верно ли я тогда поступил. Что, если сон короля Тициона был вещим? Стоило ли мое тогдашнее милосердие всех проблем, которые обрушились на нас сейчас?

– На вас еще не обрушилось никаких проблем, – пожалуй, слишком резко отозвалась я. Вашарий с иронией хмыкнул и изогнул бровь, и я неохотно исправилась: – Ну, почти. Но приговаривать невинную беременную женщину к смерти – это чудовищно! Мать Луциуса уж точно ни в чем не виновата!

– Я не хочу начинать этот спор, Доминика, – спокойно сказал Вашарий. – Иначе мы забредем в такие философские дебри, из которых уже не выбраться. У каждого своя правда. И многие оправдывают необходимость, так сказать, малого зла, благодаря которому можно не допустить зло большое.

«Однако вы все-таки поручили это задание тому наемному убийце, который не сумел с ним справиться».

Эта фраза так и рвалась с моего языка, но я не дала ей родиться. Вашарий прав, не стоит тратить время на этот разговор. Нужное я все равно услышала.

– Но я удивлен, что Луциус знает о моем участии в том деле, – вдруг задумчиво произнес Вашарий и внезапно остановился.

Это произошло так резко, что я по инерции сделала еще шаг вперед и лишь потом обернулась к нему.

Вашарий стоял, нахмуренный и странно сосредоточенный. В его темных глазах застыло растерянное выражение.

– Об этом знали лишь двое, – продолжил он. – Я даже Дольшеру ничего не рассказывал, хотя он наверняка сделал свои выводы. Но мы это никогда не обсуждали. Я признался только Киоте.

– Быть может, она с кем-нибудь поделилась? – неуверенно предположила я и тут же пожалела о том, что вообще открыла рот.

Глаза Вашария сухо и страшно блеснули. Он глянул на меня с такой свирепостью, что язык сам собою прилип к нёбу.

– Этого просто не может быть, – строго отчеканил он. – Киота была единственным человеком в мире, которому я доверял безгранично. И она никогда бы не поступила так.

– Простите, – пискнула я.

И опять меня царапнуло слабое чувство, более всего напоминающее самую прозаическую зависть. Надо же, как он любил свою жену!

Вашарий несколько раз сжал и разжал кулаки, силясь успокоиться. Затем шумно втянул в себя воздух и выпустил через рот.

– Все в порядке, – спустя несколько секунд, произнес он обычным своим вежливым тоном. – Я немного вспылил. Идемте, Доминика.

И вновь протянул мне руку.

– Спасибо, я уже чувствую себя лучше, – уведомила я, на сей раз проигнорировав ее.

Вашарий едва заметно пожал плечами, но настаивать не стал. И мы опять отправились гулять по пустынным улицам Хайтеса.

К этому моменту совсем стемнело. Прохожих, прежде хоть редко, но попадавшихся нам на пути, теперь не стало вовсе. Проснулись уличные мотыльки. Запорхали над фонарями, рассыпая со своих крыльев светящуюся мягким оранжевым светом пыльцу.

Я шла, то и дело украдкой сцеживая в кулак зевки. Прошлую ночь я провела без сна. Скорее всего, этой тоже отдыхать не придется. А еще было бы неплохо перекусить. В животе от голода то и дело начинало бурчать.

Внезапно за спиной послышался рев быстро приближающейся самодвижущейся повозки. Вашарий не замедлил шаг, но я ощутила, как он напрягся. Воздух вокруг сразу же сгустился до опасного предела, чуть ли не заискрившись от начавших сплетаться охранных заклинаний.

Повозка остановилась, не доехав до нас. Хлопнула дверца.

Не выдержав, я остановилась первой. Развернулась и совсем не удивилась, увидев Луциуса.

Тот стоял, широко расставив ноги и скрестив на груди руки. На его губах застыла нарочито расслабленная улыбка, но во всей позе читалось скрытое напряжение.

– Добрый вечер, Вашарий Дахкаш, – прошелестел его голос.

Вашарий словно нехотя в свою очередь повернулся к нему.

Колючий холодок пробежал по моей спине. Сейчас я стояла как раз между двумя мужчинами. Если они вздумают схлестнуться в смертельном поединке – то я погибну первой. И никакие щиты не помогут.

– Доминика, ко мне! – привычно скомандовал Луциус, должно быть, уловив мои тревожные мысли.

Я точно так же привычно обиделась на его повелительный тон. Ну надо же, как будто собаке команды отдает. Однако возражать мудро не стала. Лишь покосилась на Вашария, думая, что тот не позволит мне отойти от него.

Но Вашарий кивнул мне, и я послушно отправилась к Луциусу.

Тот крепко схватил меня за руку, когда я подошла ближе. Бросил всего лишь один быстрый взгляд, после чего опять все внимание устремил на Вашария.