Теща, не говоря больше ни слова, пошла посверкающему лаком паркету в свою спальню. Но на ее пороге все же обернулась ивдруг горько произнесла:

— Дура ты. В первого попавшегося мужикавцепилась! Думаешь, он тебя любит? Как бы не так!

Знаю, знаю, отчего он стены крушил. Иногда онитакое скрывают! Эх, силы не те, иначе б несдобровать тебе, крысятина!

Последняя фраза матери окончательно поверглаАлису в шок. Когда Кира исчезла за дверью, спросила у мужа:

— О чем это она?

Алексей обнял жену.

— Сама ж понимаешь, у алкоголиков сбашкой беда. Кира все мне намеки делала… Ты на работу уйдешь, мы со строителяминачнем стену обдирать, а она вынесет табуретку и сядет посередине комнаты. Я ейговорю: «Кира, тут грязь, пылью надышитесь». А она губу оттопырит и заявляет:

«Знаю, знаю, клад ищешь! Фиг тебе! Всеобнаруженное — мое».

— Что? — поразилась Алиса.

Алеша засмеялся.

— Твоя мать решила, что я затеял ремонт внадежде какие-то ценности найти.

— Бред! Мы с родителями всю жизнь оченьскромно жили. Какие могут быть клады? — вздохнула Алиса.

— В сумасшедшие мозги еще не такая идеявлететь может, — резюмировал Алеша. — Ну, хватит о ерунде! Ты накухню полюбуйся, я достал на распродаже шикарную духовку.

Ночью Алисе не спалось. Новая кроватьоказалась слишком жесткой, да еще Леше позвонил постоянный клиент и, пообещавхорошие деньги, попросил отвезти его к четырем утра в аэропорт.

Кира же опять привела какого-то мужика, и сновой кухни слышалось нестройное пение.

«Нет, — вдруг подумала Алиса, —хватит. Надо положить мать в клинику. Я хочу родить ребенка и жить спокойно, ас ее выкрутасами тишины не жди!»

Леша приехал домой лишь в восемь — в машинечто-то сломалось, пришлось вызывать эвакуатор. Алиса, услыхав щелчок замка,выскочила из спальни, поцеловала усталого супруга и, велев тому:

«Иди быстро в душ, а я пока завтраксделаю», — побежала на кухню.

Толкнула дверь и обнаружила Киру сидящей настуле. Голову непутевая мать уронила на стол, одна из прядей волос попала вконсервную банку из-под шпрот, правая рука, отчего-то странно длинная,безвольно свисала вдоль тела.

Дочь горестно вздохнула, подумав: ее решениепоместить мать в клинику верно. Ну сколько можно терпеть такое безобразие?Процесс прогрессирует, до сегодняшней ночи Кира, напившись, все-таки ухитряласьдобрести до своей спальни, а теперь…

— Мама, — сурово заявила Алиса идернула пьянчужку за плечо, — немедленно проснись!

Кира молча покачнулась и свалилась на пол.

Ее голова повернулась, широко раскрытые,неморгающие глаза уставились прямо на дочь…

Никакого удивления смерть пьяницы ни у врачей,ни у стражей порядка не вызвала. Алисе пришлось честно сказать приехавшимментам:

— Мама давно закладывала за воротник иприводила домой невесть где найденных кавалеров.

Кто у нее был этой ночью, не знаю. Мы не скандалили,я стеснялась соседей, тихонько все шло. Ну, разве что пела она громко… Но никтоне жаловался, стены в доме толстые, не современная постройка.

— Все ясно, — подвел через несколькодней итог дознаватель. — В бутылке остались капли: водка фальшивая, дряньнамешана. Много людей от таких напитков потравилось!

Алексей, как мог, утешал жену. Впрочем, Алисане слишком горевала, с уходом неотвратимо спивавшейся матери жизнь ее сталанамного спокойней — никто не затевал скандалов, не дергал Алешу. А он наконец-тонашел работу, причем очень хорошо оплачиваемую. Одна беда — контора, куда бралиКононова, находилась в Подольске, но ведь и дальше поедешь за большойзарплатой.

Утром двенадцатого июня Леша поцеловал жену ивоскликнул:

— Ну все, сегодня оформляюсь! Жди вечеромс тортом и шампанским. Думаю, теперь можно вернуться к мысли о сыне. Квартира впорядке, я при постоянном окладе.

Алиса ощутила себя невероятно счастливой.

Пребывая в состоянии всепоглощающей радости,она отработала день и прилетела домой, где в кастрюле ждало своего часа тестодля пирожков.

Стрелки будильника бодро бежали вперед: семьчасов, восемь, девять. Алиса начала испытывать беспокойство, превратившееся кполуночи в тревогу. Леша так и не приехал. Ночь она провела, не выпуская из рукитрубку телефона, без конца пытаясь соединиться с мужем, но механический голосупорно талдычил:

— Аппарат абонента отключен или находитсявне зоны действия сети.

В десять утра Алиса узнала: Алеша погиб вавтокатастрофе.

Следующие дни прошли, словно в тумане, всезаботы о похоронах и поминках взяли на себя коллеги по работе и единственнаяподруга Лада Добрынина.

Изуродованное тело мужа Алисе не показали.

— Лучше тебе его не видеть, — твердозаявила Лада. — Понимаешь, на месте аварии вспыхнул пожар…

Алиса вздрогнула и кивнула. Очнулась она лишьна девятый день и спросила у Лады:

— Полине с Верой сообщили?

— Нет, — ответила Добрынина.

— Почему? Я вроде просила…

— Извини, — пробормоталаподруга. — Вообще-то, я посылала своего Ваньку в это Волкино, но он там такихженщин не нашел.

— Не Волкино, а Волкина, с буквой"а" на конце, — схватилась за голову Алиса, но, увидаврасстроенное лицо Лады, быстро добавила:

— Не переживай, я сама виновата,бормотнула название, ты его и не разобрала.

Через неделю Алиса поехала к родственникамАлексея. Она была в деревне всего один раз и, если честно, после свадьбы особойдружбы с тетками не водила. Ни Полина, ни Вера в Москву не наезжали, Алексей вродные пенаты не катался, отчий дом вызывал у него не самые лучшие воспоминания.Лишь однажды, насколько Алиса помнила, и съездил — когда отвозил туда старуюмебель.

Но, несмотря на туманность воспоминаний —ехали ведь с Лешей на машине, и Алиса не слишком следила за дорогой, — оналегко нашла деревеньку. Село оказалось вымершим, избы стояли пустыми. Алисазапуталась в почти одинаковых домиках, многие из которых, как и тот, где онакогда-то была, покрывал колер цвета неба. Но в деревне вообще никто не жил!

* * *

Алиса прервала рассказ, допила ставший совсемхолодным кофе и тихо сказала:

— Понимаешь, они пропали!