Наученная горьким опытом, теперь категорически отказываюсь оставлять вещи без надзора. Танька хмыкает, но не спорит. Одиночное купание что у нее, что у меня проходит быстро. Это не так уж и весело. Наплававшись, мирно подсыхаем в тени чужого зонта. Арендующая его мадам предпочитает жариться на солнце и, оплатив лежак и зонт, не обращает внимания, что тень давно покинула ее покрасневшее тельце.

По пляжу туда-сюда между распаренными телами лавируют продавцы. Молодые и пожилые, худые и толстые, они сгибаются под тяжеленными сумками и настоятельно рекомендуют отдыхающим для полного счастья прикупить у них горячую кукурузу, вареных раков, сладости, сувенир на память, платок, шляпу, на худой конец, еще один купальник. Их зазывалки скрашивают однообразное пребывание под жарким солнцем. У кого-то они не блещут фантазией, у кого-то с юмором, а у продавца Сашки в стихах: «Если рядом Сашка, значит, есть вкусняшка!» или «Если к вам идет Сашок, значит, будет пирожок!». Мы с Танькой весело переглядываемся, оценивая уличное творчество.

Недалеко от нас женщина-массажист обрабатывает отдыхающих. После ее манипуляций они стекают с массажного стола и, «не отходя от кассы», продолжают медитировать на гальке. Желающих много, массажист без работы не сидит. Я всерьез рассматриваю возможность воспользоваться услугами по проминанию своей спинки и жду удобную минутку, чтобы занять стол, но страждущие все подходят и подходят. Похоже в этом пляжном салоне красоты запись проводится на недели вперед.

Пока я любуюсь трудовой деятельностью местных жителей, к нам незаметно подсаживается старичок. Очередной торговец. С виду вполне приличный, похоже, трезвый.

— Дед, чего забыл? — на Танькином уровне это сверхуважительное обращение к приблудному торговцу. Похоже, подруга выказывает уважение к сединам и не торопится посылать дедка по конкретному адресу.

— Эх, девки, — вздыхает приткнувшийся к нам чудак, — мне бы сбросить сколько-нибудь годков, я бы ух!

— Дедуль, — снисходительно прерывает его мечтания подруга, — если бы не твои годки, мы бы тебя бы отсюда бы уже давно бы «ух»! Забыл бы, как зовут. А так, видишь, еще беседуем.

— Да, крутой нынче народ пошел, — вздыхает дедок, — а может, и правильно. Всякого жулья сколько ходит. Я, собственно, чего к Вам присел-то. По делу, не просто так, — хитро щурится собеседник, — вино у меня. Себе делал, ни за что продавать не стал бы, да деньги потребовались. Вино хорошее. В этом году получилось такое, — продавец в картинном экстазе закатывает глаза, — словно сироп. Чистый мед! Я врать не буду.

— Дед, вали дальше, — равнодушно отказывается Танька, — бурду не пьем.

— Доченьки, так это вы магазинную бурду не пьете. А свое натуральное вино когда-нибудь пробовали? Виноградный сок, безо всяких там химических добавок. Нектар! Там градусов-то всего ничего. Мужикам его давать бесполезно, не поймут. Просто перевод продукта. Это вино для дам, молодых и нежных, как вы. Понюхайте!

Мужичок достает полуторалитровую пластиковую бутылку и отвинчивает крышку. Мы как завороженные тянемся на запах. Действительно, пахнет виноградом. Я даже знаю сорт — Изабелла. Его аромат ни с чем не спутаешь.

— Берите, — продолжает искуситель, видя проявившиеся колебания в наших рядах, — недорого отдаю. Если есть стаканчик, могу налить попробовать.

Стаканчика у нас нет, но он уже и не требуется.

— Ну что, за начало отпуска возьмем? — Танькины глаза загораются, поэтому хоть она и спрашивает, но и мне, и торговцу понятно, что «клиент готов».

Цена, действительно, невысокая, и мы, для вида немного побухтев о дороговизне, расплачиваемся с пронырливым дедулькой. Ведь ничего не скажешь, у него индивидуальный подход к каждому покупателю. Уважаю!

— Доченьки, вы только не тяните. Вино молодое. Через пару дней может закиснуть. Но вы его за сегодняшний вечер выпьете. А если что останется, то до завтра в холодильнике постоит.

Прощаемся с хитрованом-продавцом, одеваемся и идем обедать в ближайшую столовую.

— Может, мы зря купили вино у незнакомого человека, — по пути домой пытаюсь выправить наше поведение в то русло, к которому приучили меня родители.

— Боишься травануться? — веселится Танька, — да здесь все так продают и покупают. Знаешь, как говорят? «Волков бояться, в лес не ходить». Видела, сколько продавцов ходит? Это же целый бизнес. Они специально договариваются, кто — чем — во сколько и на каком участке пляжа торгует. Бизнес и ничего личного. Если бы после таких покупок все травились бы, то этих продавцов давно бы кастрировали. Они же каждый день одни и те же ходят.

Меня Танькины слова не убеждают. Смутные сомнения витают в моей голове, но спорить с подругой не хочется. Жаль, что Таньке с детства не повторяли, что ничего нельзя брать у незнакомых, тем более съестное, тем более открытое, тем более с неизвестной датой производства и сомнительным сроком хранения. Одергиваю себя в очередной раз, нельзя жить мамиными правилами. Действительно, половина пляжа отоваривается у пляжных продавцов и живы.

Нас впереди ждет трудовой десант, точнее обзвон пассажиров, и нам требуется единение и полная консолидация сил. Сегодня и с ребятами встречаться не стали, а вот вино вполне сможет нам помочь. Правда, что-то мне подсказывает, что было бы лучше купить пусть не такую вкусную, но заводскую бутылку в Пятерочке рядом с нашей квартирой.

***

Список прилетевших нашим рейсом покоится на дне Танькиного рюкзака. Честно соблюдая обещание, данное знакомому Антона, мы не светили им ни в электричке, ни на пляже. Открываем его только дома. Там около двухсот фамилий.

—

Да тут звонить до конца отпуска, — морщится подруга.

—

Смотри, — радостно толкаю ее, — видишь, последняя колонка? Это похоже на тариф. Они же не все с багажом. Так что можно разобраться, и тех, которые нам не нужны, вычеркнуть.

Нахожу наши фамилии и обнаруживаю, что у нас указан один номер телефона. Ну конечно, бронирование! Танька оформляла нам бронирование, и указан ее телефон.

— Танька, на одном бронировании могут быть несколько человек, так что надо просто повычеркивать одинаковые бронирования. Смотри по телефонам! Но сначала вычеркнем безбагажных.

Целый час мы возимся со списком, готовые растерзать того козла, который упорядочил фамилии пассажиров по алфавиту, а не по номерам телефонов или номерам бронирования. Это же кем надо быть! В результате мы вручную выискиваем одинаковые телефоны, чтобы не звонить по одному и тому же номеру несколько раз.

В конце концов, у нас остаются двадцать номеров, но мы не сильно радуемся, потому что к этому времени соображаем, что несколько, как нам казалось, лишних столбцов, информируют о дополнительных покупках. Например, оплата выбора места, дополнительного багажа, страховки или улучшенной еды. В результате, приходится возвращать в список некоторых вычеркнутых из безбагажных. Список увеличивается до сорока трех