вообще-то, как из ведра, но Мих был уверен, что говорить надо именно так), а в гостевом домике по экрану бродили зомби.

— Какой-то отстой, — вдруг сказала Крис и потрясла головой.

— Какой что? — не понял Мих.

— Это же просто ни о чем, — она показала на экран. — Сначала была парочка, а потом вдруг сразу откуда-то вылезла еще сотня, и спорим, в конце окажется, что там вообще все зомби?

— Кроме одного, — добавил я.

Мы с Крис были уверены, блондинка в блестящем черном костюме в обтяжку непременно выживет в этой части и вернется во второй, чтобы отомстить.

— И перебьет всех этих зомби, — уверенно произнесла Крис.

— И там непременно окажется мужчина, — подсказал я.

— Точно, — Крис кивнула. — И выяснится, что он тоже никакой не зомби, и они влюбятся друг в друга.

— Но сначала она спасет его, а потом он спасет ее.

— Ага, — подхватила Крис. — А в третьей части они добавят еще одного, и ей придется выбирать между ними двумя. И тогда кто-то из них погибнет.

— Его убьет зомби.

— Последний зомби, да.

— Которого почему-то забыли прикончить в прошлый раз.

— Ага, точно.

Картинка застыла, зомби перестали носиться по экрану.

— Эй, алё! — Мих помахал пультом. — Мы смотреть будем или что?

— Нет, — отмахнулась Крис. — Мы же и так всё знаем, правда, Яки?

Яки. Только Мих называл тебя так, но теперь и она тоже.

— И кстати, Мих, — продолжила Крис. — Мы же с тобой хотели спросить Яки кое о чем.

— Да! — Мих, не глядя, выключил телевизор.

Тебе стало интересно, о чем это они.

— Да, в общем, Яки… — начал Мих. — Я тут немножко думал…

— Мы, — поправила его Крис. — Мы с тобой подумали.

— О чем же?

Мих посмотрел на Крис, Крис посмотрела на Миха. Потом Мих посмотрел на тебя и сказал:

— Еще два дня, и ты улетаешь в Голландию?

— Да.

Но вот мы подумывали, ты же можешь и не летать туда.

— Что?

— Может, ты останешься? — сказала Крис.

— Да, — кивнул Мих. — Это мы хотели тебя спрашивать.

Ты сначала ничего не понял. Как это — остаться? Твой самолет улетает совсем скоро, ты уже зарегистрировался, и авиабилеты не так просто сдать или обменять, а даже если это и возможно, то наверняка жутко дорого, а твоя мама совсем не любит, когда что-то стоит жутко дорого, а у Яниса вообще нет денег, как и у тебя, и даже если бы они у тебя были, их вряд ли хватило бы на билет.

— Но ты же можешь спросить, — предложила Крис.

— Да. Нет.

— Почему нет? — Мих умоляюще смотрел на тебя. — Разве это плохой наш идея?

Ты ничего не сказал, потому что тебе надо было подумать. Если начистоту, ты никогда еще не слышал идеи лучше, чем эта. Но это было просто невозможно, да к тому же пока Миху и Крис нравилось проводить с тобой время, но рано или поздно им это надоест и они захотят побыть вдвоем. И чем больше ты об этом думал, тем логичнее тебе это казалось.

— Да все хорошо, мне уже пора улетать, — сказал ты.

— Хорошо? — в один голос воскликнули Крис и Мих.

— Почему хорошо? — спросил Мих.

Ты пожал плечами.

— Я не знаю… — замешкался ты. — Я думал, вы уже хотите побыть одни. Ну, то есть вдвоем.

— Ты какой странный! — закричал Мих. — Как так ты можешь думать?

— Ну…

Крис покачала головой:

— Якоб, мы как раз очень хотим, чтобы ты остался.

— Честно?

— Честно, — кивнула Крис.

— Правда, очень честный, — добавил Мих.

И тут вдруг, к твоему удивлению, твой собственный голос сказал, что, может быть, спросит родителей.

— Да! — закричал Мих. — Да-да-да-да! — Он вскочил с дивана и исполнил какой-то смешной танец посередине комнаты: — Ты оставаешься, он оставается! Якоб будет оставаться!

Шатающиеся зомби исчезли, потому что их прогнал твой пляшущий от радости друг. Вы с Крис засмеялись, и ты почувствовал, как «может быть» у тебя в голове превращается в «совершенно точно».

— Я спрошу, — сказал ты. — Правда спрошу.

Крис решила, что ты должен сделать это как можно скорее. Мих решил, что «как можно скорее» означает «прямо сейчас».

— Мы идем к Янису, — сказал он.

— Но там дождь идет как в ведро.

— Ну и что?

Вы оставили зомби в домике и помчались через всю деревню. Впереди Крис, за ней Мих, а следом и ты.

Крис раскинула руки, словно крылья, и летела по заброшенной «реке без воды», которая, если присмотреться, когда-то вполне могла быть улицей. И Мих тоже раскинул руки в стороны. И ты тоже.

Три самолетика парили друг за другом под теплым летним дождем. Первый самолет сделал крутой поворот, а другие последовали за ним. «Это еще глупее, чем считать машины», — подумал ты, но уже через секунду набрал высоту, а дурацкая мысль вылетела из твоей головы.

— Оставаться? — переспросил Янис, когда вы оказались перед ним, насквозь мокрые. — Ты знать про это точно?

Ты сказал, да, и тогда вы вместе сели за компьютер посмотреть, можно ли поменять дату твоего билета. Оказалось, что можно, и это совсем не дорого. Еще две недели стоили всего на пятьдесят евро больше.

— Если Эльза будет сказать хорошо, я тоже сказать это хорошо, — сказал Янис. — И тогда тоже я платить.

— Йес! — закричал Мих.

— Тогда звони, — сказала Крис. — В Голландию. Прямо сейчас.

Вы сидели у «реки без воды», Мих рассказывал о том, какие праздники устраивали тут раньше. Тогда все это пространство, которое сейчас превратилось в заросшее футбольное поле, заставляли столами и стульями, а из всех соседних деревень сюда стекались люди, чтобы ночь напролет веселиться и танцевать.

— Мой отец устраивает праздник, — сообщил ты. — В эту субботу.

Крис сразу оживилась:

— Что за праздник?

— В честь того, что я остаюсь.

Это была правда, чистейшая правда: когда ты позвонил и все уладилось, твой отец решил, что это непременно нужно отпраздновать.

Мих сказал, что Янис славится своими праздниками. На них собирается вся деревня.

— Это такие всегда вечеры, когда все взрослые валяются дурака, — пояснил Мих, а потом признался, что пару лет назад на таком празднике у твоего отца впервые в жизни попробовал вино.

— В этот раз он пригласил очень хороших музыкантов из Афин, — сказал ты, потому что вчера Янис сообщал это торжественным тоном каждому гостю в своем ресторане.

— Здорово, — сказала Крис. — Значит, мы обязательно придем.

Мих кивнул, и ты тоже кивнул, и вы втроем уставились на заросшее футбольное поле, где невидимые люди кружились в своих самых нарядных одеждах под неслышную музыку.

— Я