– Хватит меня лапать, Густав, – сказал Фабьен.

– Кому ты нужен, – заржал тот, и все тоже заржали.

Фабьен заглянул под стол.

– А, это ты…

– Скоро уже? – спросил Жоэль.

– Нет ещё, подожди.

Фабьен и забыл, что сын пришёл к нему полчаса назад, просился играть, а после залез под стол.

– Вылезай оттуда, – сказал он.

Хотел сказать ещё что-то, но тут ему выпал червовый король.

Фабьен не знал, сколько времени прошло, пять минут или пять часов. Когда Ирен зашла к нему, он спал за карточным столом. Никого в комнате уже не было.

– Жоэль не у тебя? – спросила жена.

Странно, почему она не спросила, какого чёрта он пьян, и не отчитала его за сигарный смог. Фабьен плохо соображал. Ирен тоже плыла у него в глазах. Он хихикнул, и улыбка растянулась на все тридцать два его коротких зуба.

– Что ты смеёшься, болван? – Она зашла в кабинет, отмахиваясь от дыма. – Жоэль у тебя?

– У меня… – Фабьен икнул. – Вон он сидит под столом. – Наклонился посмотреть и чуть не упал со стула. – Ой, а его и нет. – Он посмотрел на Ирен. – Где же он?

– Это я тебя спрашиваю, где он! Его нигде нет!

– Не волнуйся, дорогая. – Фабьен встал со стула, потянувшись потными руками к Ирен. – Он дома, где ему ещё быть…

– Да не трогай ты меня! – Она оттолкнула его руки. – Нет его дома, протрезвей ты уже, наконец! Нет!

В комнату заглянул Юбер.

– Я осмотрел все сараи и конюшню, мадам; мальчика и след простыл.

– Да что же это такое! – Ирен схватилась за голову и медленно осела на стул Фабьена.

– Нужно искать в лесу, мадам; скоро уже стемнеет.

– Он бы никогда, никогда не пошёл в лес один…

– Других вариантов нет.

Юбер побежал вниз по лестнице, за ним еле поспевали Ирен и Фабьен.

– Мальчика так и не нашли? – подошла к Ирен тётка Кларис. Старый доктор озабоченно выглядывал из-за её спины, то и дело поправляя пенсне.

– Нет, – Ирен ломала пальцы, – мы думаем, он может быть в лесу.

– Ах, какой ужас! – Кларис всплеснула руками.

Все вышли на крыльцо. Люсинда нервно теребила передник, Ирен кусала губы, Кларис со старым доктором только вздыхали.

– Я пойду в лес на север, – сказал Юбер. – Вы, месье Лоран, ищите в другой стороне, а вы, – он посмотрел на старого доктора, который выглядывал из-за спины Ирен и уж точно не хотел бегать по лесу, – пойдёте на северо-запад.

– Хорошо-хорошо, – засуетился Фабьен.

Вечерний воздух уже почти отрезвил его тяжёлую голову. Он видел лишь, как убегал в сторону леса Юбер и как плёлся за ним старый доктор. Ирен стояла на крыльце, ломая дрожащие пальцы.

– Я пойду вместе с вами! – крикнула она.

– Не надо, мадам, – обернулся Юбер, – не пришлось бы и вас потом искать…

– Да-да, женщинам лучше остаться дома, – махнул на них доктор в пенсне.

Фабьен разгребал заросли трав, цеплял все корявые ветви, звал Жоэля, проклинал себя. Лес возвращал лишь шум листвы – и больше ни звука, ни шороха. Фабьен останавливался каждые пять минут и стоял не дыша, надеясь услышать хотя бы писк, хотя бы шёпот Жоэля. Как он мог не заметить, как тот ушёл, как он мог просмотреть его?.. Прошло уже больше часа. Фабьену казалось, что он ходит по кругу; уже и не слышен был голос Юбера, никто никого не звал. Он опять окликнул сына – и опять ничего.

У него загудело в ушах. Голова трещала от боли, и через эту боль Фабьен вдруг услышал чьи-то шаги и шелест листвы, треск поломанных веток – кто-то пробивался сквозь лес. Шаги отдалялись, уходили всё дальше, в сторону дома. Фабьен повернул назад и побежал. Давно он уже так не бегал! Ноги его гудели от боли, заросли жгучих трав обжигали руки, но ему было всё равно. Чёрный большой силуэт скрылся в кустах и уже выходил на дорогу. Это Юбер!

Фабьен окликнул его, но тот не оглянулся – бежал с Жоэлем на руках. Да, у него был Жоэль; Фабьен узнал его тонкие ножки, болтающиеся из-за широкой спины Юбера. Удушающий страх напал на Фабьена – что, если поздно, что, если всё? Почему он бежит? Никогда он не видел раньше, чтобы Юбер так бежал. Фабьен сильно отстал; ещё немного, и он свалится прямо здесь, посреди дороги. Сквозь ветвистые кроны уже виднелся их дом. Фабьен отдышался, разогнул уставшую спину и двинулся вперёд; бежать он уже не мог.

…В дверь постучали.

Фабьен Лоран разомкнул глаза. Через спутанные ресницы проступал тусклый свет.

– Месье Лоран… – Он услышал голос Люсинды, увидел потолок своей спальни – и понял, что опять заснул. – Вы ещё не спите, месье?

– Что такое, Люсинда? – Он нехотя поднимался, потирая затёкшую руку.

Та вошла со стаканом молока.

– Опять? – Фабьен нахмурился, усаживаясь поудобнее.

– Мадам Лоран сказала, у вас больные кости, – протараторила служанка, – доктор посоветовал пить больше молока.

– У меня всё больное, Люсинда… – Он взял стакан и отхлебнул из него. – Ты можешь идти.

Люсинда ждала стакан, Фабьен ждал, когда она уйдёт, и пришлось выпить всё. Служанка вышла, Фабьен посмотрел на часы. Какого чёрта он заснул под вечер; теперь всю ночь не сомкнуть глаз… Он до сих пор не мог отдышаться. После таких снов Фабьен всегда просыпался еле живой. Он не хотел возвращаться в своё дряхлое, измученное временем и страданиями тело. С того самого дня он заметно сдал, будто и не пять лет прошло, а целая вечность, полная сожалений. Фабьен не хотел возвращаться в дом, где вместо живого сына лежит его полумертвое тело, без единой надежды на хороший исход. Он почесал свои седины, заскрипел кроватью, надел тапки, хрустнул коленями и встал. Переваливаясь с боку на бок, подошёл к окну и отдёрнул шторы. Всё тот же высокий лес шумел перед домом, и не было ему никакого дела ни до Фабьена, ни до каждого, кто жил рядом с ним. Деревья клонили свои кривые ветви, щекоча и задевая друг друга, путались костлявыми пальцами, возводя руки к небу, будто что-то прося.

«Если б повернуть время назад, – думал Фабьен, не сводя взгляда с неба, – я бы не потерял тебя…»

Он смотрел на безразличное небо, на проступающие сквозь вечер нечёткие звёзды, на пушистые кроны древесных мачт, на стволы деревьев, врастающие в землю, на змеевидные корни, выползающие из земли, на мальчика возле этих корней…

Мальчик улыбался и махал ему рукой. Месье Лоран, не в силах вздохнуть, тоже хотел помахать;