– Который сейчас час? – Я приподнялся с постели.

– Это имеет значение?

– Мне нужно успеть, колокол звонит два раза в день. Утром и вечером в шесть.

– Как? Вы разве не успели? – Он усмехнулся.

– Вы же знаете, что нет.

– Знаю. Но я предупреждал…

– Меня задержали.

– И так будет всегда.

– Что?

– Вы обещали помочь мне, мой друг, а я обещал помочь вам.

– Я ничего вам не обещал.

– Хорошо, но вы уже в деле, а значит, не выберетесь отсюда, пока не спасёте их.

– Спасу? Кого, всех?

– Именно. Каждый из них на пороге греха.

– Каждый? Но эта девушка…

– О, вы узнали её?

– Узнал?

– Ещё нет? – удивился Норах.

– Я хотел сказать, она так мила…

– Да, но она хуже всех.

– Не может быть.

– Позже вы поймёте всё.

– Я стал доктором – и не понял ничего.

– В вашем распоряжении его комната и все вещи. Вы же можете пораскинуть мозгами.

– Я не понимаю, чем могу помочь…

– Видите ли, в чём дело, мой друг: в первой половине жизни мы совершаем грехи, а во второй пытаемся их искупить. Или не пытаемся. От этого и зависит исход.

– И?..

– Они же не успели ничего – и застряли между. Каждый день они вспоминают, что совершили, что исправить уже нельзя, и каждый день проклинают себя. И так целую вечность. Каждый из них заперт в своём страхе или в своём грехе. Это хуже любой тюрьмы, мой друг.

– Но почему они не успели?

– Злой рок помешал им.

– Злой рок? То есть даже не вы?

– Нет-нет, это случайность, я не могу контролировать подобное.

– Контролировать что?

– Подобное.

– Понятнее мне не становится.

– Вы должны всё переиграть.

– Переиграть? Но я даже не знаю, что именно!

– Узнаете, мой друг, узнаете. Иначе они так и останутся там, – он ухмыльнулся. – А вы останетесь здесь.

– Но мы так не договаривались! – подскочил я.

– Мы никак не договаривались, однако игра начата. Неужели вам не хочется спасти их, увидеть Маргарет и этот ваш колокол?

Норах пошёл к двери.

– Вы хотите, чтобы я поверил, будто вы желаете кого-то спасти?

– Я? – Он обернулся и блеснул белоснежным оскалом. – Этого хотите вы, мой друг. Вам же нужна ваша Маргарет, не мне.

13 глава

Спальня мадам и месье Лоран

– А я говорю тебе, с этим доктором что-то не так.

– Так не так, какое тебе дело? Он лечит сына, это главное.

– Но от чего он его лечит? – брызгал слюной Фабьен.

– От твоего разгильдяйства! Если б ты был с мальчиком в тот день…

– Я и был с ним.

– Ты был со своими дружками, вы опять играли в карты…

– И ребёнок был со мной!

– Ему стало скучно, и он убежал, а ты ничего не заметил.

– Ну знаешь ли, тебя тоже с ним не было.

– Ах!.. – вскрикнула Ирен и закусила губу.

– Ну ладно, я не хотел… – замямлил Фабьен. – Пять лет прошло с того кошмара, а мы вспоминаем его каждый день.

– Потому что каждый день я думаю о том, что было бы…

– Врач тогда сказал: найди мы его раньше…

– Какой врач? Муж твоей тётки Кларис? – вспыхнула Ирен. – Тот, что смылся через полчаса, как дал лекарство?

– А по-твоему, этот прохиндей лучше? – Фабьен тряс пальцем в сторону двери. – А? По-твоему, этот подозрительный тип…

– Он учился за границей!

– Ну и что, – пыхтел Фабьен. – Я был сегодня утром возле его комнаты.

– Где ты был? – Ирен посмотрела на мужа.

– У его комнаты… – Фабьен проглотил последние буквы; казалось, они встали посреди горла.

– Зачем?

– Я ходил в туалет… – Он закашлялся.

– Туалет в другой стороне! – наступала на него Ирен. – Ты опять пил, Фабьен? Ты встаёшь с рассветом, чтобы выпить?

– Это не так! – завопил месье Лоран.

– Господи, с кем я живу!..

– Господь тебя не услышит, Ирен. Дело не в этом, – пытался он вернуть разговор в прежнее русло. – Я проходил мимо его комнаты, дверь была приоткрыта…

– И ты подглядывал за ним?

– Дай мне договорить!

– Говори, я тебя всё равно не слушаю.

– С ним происходило что-то странное.

– Тебе нравится следить за спящими, да, Фабьен?

– Нет. Ты дашь мне сказать или нет? С твоим доктором творилось что-то неладное.

– Ой, ну всё, у меня разболелась голова. – Она схватилась за виски.

– Он был будто в агонии.

– Может, приснилось что…

– Это морфий, Ирен, я видел такое. Его так выкручивало…

– Какой бред ты несёшь. – Она всплеснула руками. – Ему просто приснился кошмар или сон другого рода.

– Какого другого? – Фабьен недоумённо посмотрел на неё.

– Тебе не понять. – Ирен посмотрела в зеркало туалетного столика, всадила ещё одну шпильку в собранные волосы и откинулась на спинке бархатного кресла. – Людям снятся сны, Фабьен.

– Не знаю, мне ничего не снится.

– Потому что ты – бесчувственный старый башмак.

– Сделаешься таким с тобой…

– Я потеряла всякий интерес к этому разговору. – Мадам Лоран встала с кресла и выпрямила спину. – Отойди, Фабьен, мне нужно спуститься вниз.

Она прошла мимо мужа, как мимо мешка с картофельными очистками, давшего течь. Ей казалось, муж её тоже дал течь, и если раньше у него скрипели только колени, то сейчас недуг, по всей видимости, добрался до головы. Он стал каким-то суетливым и дёрганым, ему вечно что-то мерещилось, будто за ним кто-то следил, чего-то от него хотел… Как-то Ирен пыталась успокоить мужа, сказав, что такой гнилой картофель, как он, никому и даром не нужен, но Фабьен почему-то не внял её доводу. Больше она не пыталась вникать в его надуманные проблемы.

– На твоём месте я бы проследил за ним! – крикнул Фабьен вслед жене. Но она уже поспешила уйти.

Месье Лоран знал, что и сам бы ни за кем не следил. Что есть у него проблемы и поважнее, а этот докторишка и стервозная жена – лишь повод, чтобы отвлечься. Ничто не волновало его так, как он сам. Последние полгода Фабьен не выходил на улицу – точнее, выходил, но только до конюшни, туда и обратно. Надо же было и гулять. Чем не прогулка в двадцать шагов, туда и обратно, и того сорок… Для него в самый раз. Фабьен осмотрел спальню жены: всё лучшее, что было в доме, что ещё осталось от былой роскоши, она забрала себе. Вазы из китайского фарфора с лепниной, картины в позолоченных рамах, мебель, обшитую бархатом. Фабьену казалось, она с лёгкостью променяла бы и его на одно из таких кресел.

Внизу послышался шум – кто-то открывал дверные замки, крутил и крутил механизм.

«Кто-то пришёл, – подумал Фабьен, –