с ними. Ведь когда-то я называл Яшу лучшим другом. А теперь даже не знаю, где он, что он… Недавно видел Катю, и мне она показалась, если честно, какой-то пустой и глупенькой. Я смотрел на неё и не понимал, за что я мог любить эту неряшливую, взлохмаченную девочку с потрескавшимися ногтями. Мы больше не общаемся. Может, вот что называется – «мы переросли наши отношения»? Похоже, мы безвозвратно повзрослели. Похоже, нам пришлось пройти через всё это, чтобы стать взрослыми.

Мы все обещались встретиться, навестить вместе школу, но всё было как-то не до этого. Помню ту осенью, в Москве было очень холодно и зима то и дело случалась.

Следующий день после похорон – день студёный: холодятся улицы, дома и жители. А на следующий день – первый снегопад, порывистый поначалу, но затем неуверенный и тихий.

И сегодня выпал снег такой же, опять встали на всю ночь МКАД, ТТК и Садовое. И снова коммунальщики, готовившиеся к выпадению месячной нормы осадков в один вечер на протяжении всей весны, лета и осени, развели руками и сказали: «Делаем всё, что в наших силах. Весь автопарк задействован!»

А я, чертыхаясь, ехал в душном метро на учёбу, работу и обратно – домой. Под вечер стало морозно, так, что пар изо рта и зубы стучат, я вышел из перехода и увидел свинцовое, засыпающее небо, в котором кое-где в густо-золотых разломах последние минуты догорало солнце. Усталое за лето, солнце не грело, а просто светило, но светило ярко, обещая: обязательно следующим летом будет жара, чтобы никакой кондиционер не помог, чтобы бабушка, сидящая с вязаньем у метро и продающая кофты по 150 рублей за штуку, вздохнула тяжело: «Спасу нет от этой жары…»

Ветер хлестнул по лицу, и щёки покраснели. Холодно для октября очень. Когда автобус, везущий меня домой, поднялся на горку и остановился у дома Ежа, я увидел окна его комнаты, и мне сразу вспомнилось, как мы вместе шли после дня рождения Яши, как я сел в автобус, посмотрел вслед Ежу и подумал, какой он всё-таки странный. Сейчас в этой комнате темно и никого нет. И деда нет. Почему вдруг об деде подумалось? Не знаю. Но мне почему-то хочется улыбнуться и сказать спасибо. Спасибо, что вы были. Было тогда и хорошее, и плохое.

В первом классе, помню, снегопад начался часов в одиннадцать, на улице потемнело внезапно, замолчало всё, и так же внезапно – повалило. После пятого урока все выбежали на улицу играть в снежки. И Яша был там, и Ёж, и Катя, и я. Я увидел свинцовое небо и густо-золотые разломы от солнца на нём. Такое же, как сейчас: счастливое и обещающее. Почему-то улыбнулся, улыбнулся этому небу и всему тому, что было, и тому, кто – был.