рюкзака маленькую круглую коробочку и протянул её Ване.

– Что это?

– Просто открой и вдохни.

Дима шёл и старался думать о чём-то хорошем, но в голове всё об одном крутилось. Сколько их там вообще? Трое против пятнадцати, наверное. Нас убьют. Ладно, может, удастся просто поговорить они ведь не совсем отбитые идиоты или отбитые вот если бы мы один на один не честно всё. Всё. Тормози. Нормально всё будет.

– Может, всё-таки свернём, пока не поздно? – прошептал Ёж, когда уже было совсем поздно.

Троица встала перед Ваней. Толпа обступила троицу сзади.

– Ну чё, как тебе наша прошлая встреча, чёрт гашеный? – рассмеялся Ваня, глядя Ежу прямо в глаза. – И вас только трое будет?

Ёж ничего не ответил.

Дима глядел под ноги и краем глаза наблюдал за трясущимся Ежом и гордо выпрямившемся Яшей.

– Ты так и будешь базаришь? – спросил Яша.

– А ты у них старший, что ли?

– Да. Короче.

– Ты что-то больно дерзкий. Не боишься, что мы вас тут просто поломаем? Мне бабки нужны. Его баба мне должна. Она не хочет ничего отдавать, так он за неё впрягся, как я понял, к нему все и предъявы.

– Ты гонишь, что ли, что за порожняк ты мне втираешь? Выйдем за линию?..

– А чё, при пацанах дрефишь?

– А ты?

– Я – нет.

– Ну так пошли. Или зассал?

Ваня молчал, Яша смотрел на него неотрывно. В конце концов Ваня хмыкнул:

– Отойдём.

Ваня поднялся и пошёл вместе с Яшей за школу. Когда Яша проходил мимо Димы, тот пытался ему сказать: «Ты чего делаешь? Нас же…» Яша обернулся и подмигнул ему. Через минуту Яша и Ваня скрылись в темноте.

Диму сзади кто-то толкнул, и он резко развернулся, увидел троих парней: они напрыгивали друг на друга и скалились на него. Сука, вот если бы один на один… Они выкрикивали: «А ты кто такой, мы не видели тебя здесь никогда, неместный, что ли? Братан, никакой ты не братан! Ха-ха-ха-ха-ха!»

Ёжа трясло. К нему подошёл какой-то длинный парень.

– Ты знаешь, я против тебя ничего не имел, но когда узнал, что ты про Ирку Макарову сказал, я понял, что ты не пацан.

– А что я сказал? Мы же с ней одноклассники, я ничего про неё не говорил.

– Но ты же её картавой назвал?

– Я?

– Да, ты. Что, не было, что ли, хочешь сказать?

Ёж молчал. Её же все называют Картавой. Никто не говорит про неё Ира просто, все говорят Ирка Картавая. Он смотрел на парня. Ему хотелось сказать всё, что угодно, лишь бы как можно быстрее уйти. Чтобы никто ничего ему не говорил, чтобы никто его не трогал, никто его не бил больше никогда. Лишь бы отпустили. Я не плохой же человек, серьёзно, я что, очень плохо себя повёл, почему они со мной так? Я просто хочу домой. Просто, чтобы они отстали от меня и от Кати. Правда, отстаньте. Я не хочу ничего с вами общего иметь. Толпа прижимала Диму и Ежа.

Вокруг темно, шумно и душно.

Толстяк, сидевший до этого рядом с Ваней, достал из кармана нож. Ежу очень хотелось домой, Диме очень хотелось домой. Дима чувствовал, что тоже начинает дрожать, руки, мокрые и холодные, в карманах, кажется дрожали, и Дима всё пытался сжать их крепко, чтобы они перестали. Начала стучать челюсть. Его всего потряхивало. Блин, что за ерунда со мной. Спокойно. Всё будет хорошо. Блин, наверное, мы сейчас с Ежом выглядим, как настоящие ссыкуны. Блин, блин… Справа, за домами, шумела дорога. У Димы зазвенело в левом ухе.

Вдруг на Ежа и Диму навалились отовсюду. Начали бить, душить, рвать.

Ежа держали двое за руки, он подпрыгивал высоко, чтобы высвободиться, кидался из стороны в сторону. Когда ему ударили коленом в живот, он почувствовал, что не может вдохнуть.

На Диму полез парень с ножом. Дима зарычал и ударил парня по руке, нож звякнул об асфальт. Потом Дима ударил по лицу, и парень перевалился через ограду и упал. Сзади на Диму кто-то набросился и повалил на землю. Диму били беспощадно и куда придётся: в голову, которую безуспешно он пытался закрыть, руки, грудь, живот, ноги.

Д-д-д-д-д-д Всётрещитчтопроисходит Так сконцентрируйся, Дима, смотри вперёд… Надо встать. Надо. Давай, ты сможешь, вставай. Левое ухо вместо голосов, криков, теперь: «у-у-с-с-с-с-у-у-с-с-с». Что за фигня? Д-д-д-д-д-д. Это челюсть трясётся. Вставай, давай, Дима, блин, отбивайся от них, вставай, ну! Что-то хлопнуло за школой. Сработала сигнализация на одной из припаркованных рядом со школой машин.

Толпа замолчала.

Из-за угла выбежал Яша, он бежал на толпу и кричал, и крик его был очень похож на что-то вроде боевого клича, громового, буревого, злого, такого мощного, что, кажется, стрясся воздух:

– Ну-ка валите на хрен! Всех перестреляю!

Яша выстрелил в воздух. Все побежали врассыпную.

Руки, державшие Ежа клещами, на мгновение ослабли, и тогда он рванул во дворы и бежал долго, пока не зажгло грудь настолько, что ему едва удавалось дышать. Но он всё равно не останавливался, шёл, чтобы идти, куда-нибудь, туда, где людно, чтобы до него не добрались, ему всё мерещилось, что за ним кто-то ещё бежит, но уже давно никого не было.

Яша подбежал к Диме:

– Диман, давай, валим! Валим!

У-у-у-с-с-с-сс-ууууу-у-с. Что?.. Тяжело.

Яша помог Диме встать и взвалил его на плечо. Шли, как показалось Диме, очень быстро. У него голова кружилась, тошнило. Яша усадил Диму на скамейку у себя во дворе.

– Где Ёж? У-у-у-с-сс-у-у-у-у-с. Где Серёга? – всё спрашивал Дима, оглядываясь по сторонам.

– Я не знаю. Убежал.

Убежал. Д-д-д-д-д-д…

– Слышь… это… чё с тобой? – спросил Яша.

– Чё?

– Челюсть.

– Холодно. Тошнит.

Дима закрыл глаза, ему очень хотелось спать, но голова, как будто череп начал сужаться и давить на лобную долю с такой силой, что слезились глаза. «Нгарн-нии-ги-го», – рядом с левой ногой Димы вертела головой ворона. Клюнуть, что ли, хочет? Дима топнул ногой. «Гир-гир!» – улетела.

– Откуда у тебя пистолет? – выдавил из себя Дима.

– Батя подарил.

– Когда?

– Когда умер.

Дима хмыкнул.

– Лох этот Ваня. Я свою бодягу только достал, а он, роняя кал, уже метнулся в поле. Такого стрекоча – дай Божа. Короче, вопрос закрыт.

Дима не слушал. Он вытянул руку и стал смотреть, как она трясётся.

Д-д-д-д-д-д…

***

– Алло, Катя?

– Да, здравствуйте. А кто это?

– Это тётя Марина, мама Серёжи. Ты не знаешь, где он может быть? Его уже второй день дома нет.

Ямки

Тот же лифт с прожжённой кнопкой,