Он расплатился и быстро вышел из кафе, достал из сумкидымчатые очки, надвинул совсем низко, до бровей, замшевую старую кепку.

В последнее время, после нескольких телеинтервью ижурнальных публикаций с большими цветными фотографиями, его узнавали на улицах.Иногда это веселило, иногда раздражало. Сейчас было вовсе ни к чему. Чем меньшелюдей обращает на него внимание, тем лучше. Однако вряд ли кому-то придет вголову, что длинный, бледный, сутулый от усталости и страха парень с кускомпластыря на щеке, в потертых джинсах, изношенных кроссовках, со здоровеннойдорожной сумкой из дешевого кожзаменителя – популярный писатель Виктор Годунов.

И все-таки в компьютерном отделе книжного магазина «Глобус»его узнали. Он выбирал ноутбук, пришлось снять не только кепку, но и дымчатыеочки. В них он плохо видел.

– Это вы или не вы? – обратился к нему молоденькийпродавец-консультант.

– Вероятно, все-таки я, – хмыкнул Никита, присматриваясь кноутбуку фирмы «Тошиба», который стоил две тысячи долларов и весил всего два споловиной килограмма. Маленькая, плоская, удобная машина с большим экраном.

– А книжку можете подписать? – спросил продавец и протянулему «День лунатика».

Никита такого издания еще не видел. На обложке «покета» былновый рисунок, не менее дурацкий, чем предыдущий. Юноша с одеколонным лицомдушил грудастую красотку. Раньше юноша был брюнетом, красотка блондинкой,теперь наоборот. И позы немного изменились. В романе ни героев таких, ни однойподобной сцены не было. Но издателям видней, какие обложки привлекаютчитательские массы. Обычно используют для съемок специальных людей. Никите ниразу не приходилось видеть, как выстраивают мизансцены, как фотомоделипринимают подобающие позы. Можно представить, как это происходит. «Сожми руки унее на горле! – командует фотограф. – Запрокинь голову. Оскаль зубы. Выпучиглаза».

– Меня Сергеем зовут, – сказал продавец.

– Очень приятно, – Никита взял у него ручку и написал:«Сергею на добрую память, автор».

Продавец подбирал ему ноутбук долго, старательно, судовольствием щеголял своими глубокими познаниями не только в компьютерах, но ив детективной литературе. В итоге Никита вышел из магазина с тем тошибовским«ноутом», который приглядел с самого начала.

Сыпал мелкий, как пыль, дождик. С компьютером в сумке онпочувствовал себя значительно спокойней и уверенней. Теперь оставалось найтикакое-нибудь пристанище. Теоретически, долларов за триста можно снять на месяцвполне приличную однокомнатную квартиру где-нибудь в спальном районе. Но этотолько теоретически. Квартира нужна уже сегодня, телефона под рукой нет, кзнакомым за помощью лучше не обращаться, фамилию свою лучше не называть, документыне показывать, прятать лицо, потому что потенциальные хозяева могут запростоузнать его, начнут болтать, любопытствовать.

Купив к киоске несколько газет и десяток телефонных жетонов,Никита уселся за столик открытого кафе, принялся читать объявления, подчеркнулвсего полдюжины, которые показались ему подходящими, и отправился к таксофону.

По первым двум номерам звучал автоответчик. Еще по тремникто не брал трубку. И только по шестому ответил молодой женский голос.

– А че, можно и сегодня, в натуре. Приезжай, – собеседницамоментально перешла на «ты», и Никите показалось, что она слегка навеселе. –Значит, это, короче, до Сокольников, там выходишь, сразу направо… – прижавтрубку ухом, Никита записал адрес.

Это была грязная полуразвалившаяся панельная пятиэтажка. Налестнице он услышал истошный женский крик и, поднявшись на последний этаж, чутьне споткнулся, потому что навстречу ему катился по ступенькам ободранныймаленький мужичонка.

– Вали отсюда, ка-зел! Че смотришь, блин, пшел вон. Щас постенке размажу на хрен!

Полная, распаренная, как после бани, молодуха в капроновыхспортивных шароварах, зеленых с алыми пампасами, в черной короткой кофточке скружевами и золотыми блестками, стояла, подперев бока, в дверном проеме ипровожала мужичонку оглушительным крепким матом. Тот вовсе не смотрел на нее,дробные быстрые шажки звучали уже далеко внизу. Из квартиры доносился какой-тобасовитый гул. Увидев Никиту, молодуха замолчала на миг, кокетливым движениемпоправила вытравленные до лимонной желтизны волосы.

– Ты, что ли, насчет квартиры звонил? Проходи. Никита шагнулв прихожую, заставленную картонными ящиками. В крошечной «распашонке» стоялплотный, застарелый запах перегара и пота. Было так накурено, что щипало глаза.В единственной комнате, увешанной малиново-зелеными коврами, сидело за столомчеловек пять кавказцев. Заметив Никиту, они разом замолчали и внимательно,нехорошо уставились на него.

– Вероятно, я не туда попал, извините, – произнес он,пытаясь протиснуться назад, к двери, сквозь строй ящиков.

– Туда, туда. Не стесняйся, – ободрила его молодуха, – янедорого возьму, всего пятьсот баксов в месяц. Паспорт давай сюда и деньгивперед за полгода.

– Нет. Мне только на месяц. И пятьсот – это дорого. Спасибо,всего доброго.

– Да ты че – дорого?! Ты погляди, какая хата, какие ковры,стенка – цельное дерево, окно во двор, никакого шума, метро в двух шагах,телефон, телевизор цветной, видиком можешь пользоваться, кассеты есть сэротикой, – затараторила молодуха и попыталась ухватить его за локоть.

– Пагады, слюший, так нэ дэлают, в натуры, – двое кавказцевстали вылезать из-за стола. Глаза у них были красные, пьяные, и Никита,бесцеремонно оттолкнув молодуху, застрявшую в проходе, рванул вон из квартиры,скатился вниз по лестнице, еще резвее чем давешний ободранный мужичонка. Вследему понесся такой же густой мат.

Отдышался он в вонючем проходном дворе. Дождь перестал, нонебо совсем почернело, в лицо бил ветер, тяжело раскачивались липы над головой.Никита подумал, что сейчас ливанет по-настоящему, но не было сил ускорять шаг.Он медленно побрел к метро.

Кажется, без помощи знакомых не обойтись. Он стал перебиратьв памяти всех, к кому мог бы обратиться сейчас. Нужен человек, с которым оночень редко видится, которого если и вычислят, то в последнюю очередь. Человекэтот не должен быть любопытен и болтлив. Но если и есть такой, то почтиневероятно, что у него найдутся знакомые, готовые прямо сегодня сдать недорогуюквартиру на месяц.

Ни одного подходящего имени в голову не приходило. На неговдруг навалилось совершенное безразличие, захотелось просто вернуться домой, всвою родную квартиру, принять горячий душ, лечь спать – и будь что будет.

В лицо брызнуло косым ледяным дождем. Ветер пронизывал докостей. До метро было еще далеко, и Никита нырнул в какую-то маленькуюсомнительную кафешку. Два столика были заняты. За ними обедала компанияремонтных рабочих в спецовках. Никита подошел к стойке самообслуживания.