стратегическом месте, на севере Галилейского моря, и служил ключевым пунктом сбора таможенных пошлин с путешественников, пересекающих границу Ирода Антипы. С другой стороны, Лука называет Закхея начальником мытарей в Иерихоне (Луки 19:2). И действительно, этот город был известен не только сикаморами. Иерихон также был крупным городом на границе Иудеи и Переи, территории Ирода Антипы. Таким образом, Матфей и Марк, с одной стороны, а Лука, с другой, описали разные события из жизни мытарей, проживавших в разных пограничных городах. Это свидетельствует о том, что они были хорошо знакомы с местными налоговыми системами.

Сам Матфей традиционно считался сборщиком налогов, и не удивительно, что его Евангелие проявляет наибольший интерес к финансовым вопросам, включая множество уникальных для Матфея упоминаний о деньгах и сокровищах:

• Волхвы с их богатыми дарами (2:11)

• Притча о спрятанном в поле сокровище (13:44)

• Притча о драгоценной жемчужине (13:45–46)

• Книжник, который как хозяин выносит из сокровищницы старое и новое (13:52)

• Разговор Петра с собирателями дидрахм (17:24–27)

• Притча о рабе, которому был прощен огромный долг в десять тысяч талантов и который отказался простить своему товарищу долг в сто динариев (18:23–35)

• Притча о работниках в винограднике, недовольных своей платой в один динарий за день, потому что столько же получали опоздавшие, проработавшие меньше времени (20:1-16)

• Притча о талантах (25:14–30)[96]

• Деньги Иуды за предательство (27:3) и то, что было куплено на них (27:7)

• Взятка, данная первосвященниками страже у гроба Иисуса (28:12)

И Матфей, и Марк упоминают «корван» (Матфея 27:6; Марка 7:11) – посвящение денег храму. Однако они описывают разные случаи: первый рассказывает о первосвященниках, а второй – как Иисус цитирует других. Более того, оба Евангелия даже по-разному записывают это слово, что свидетельствует о их независимости в знании этого термина[97].

Местные языки

Существуют данные об использовании греческого, еврейского и арамейского языков в Палестине во времена Иисуса. Точное соотношение носителей каждого языка и степень многоязычия остаются предметом споров. Однако мы видим явные признаки того, что Матфей, Марк и Иоанн прекрасно знали, на каких языках говорили местные жители.

Матфея 21:9, Марка 11:9-10 и Иоанна 12:13 рассказывают о том, как толпа во время Пасхи кричала Иисусу «осанна», а Матфея 21:15 даже утверждает, что этот крик позже подхватили дети. Слово «осанна» первоначально означало «спаси» и пришло из Псалма 117:25. Использование этого слова в Евангелиях весьма уместно, так как оно прозвучало в кульминационный момент пения шести псалмов, исполняемых во время Пасхи. Тем не менее, следует отметить еще два важных аспекта.

1. В Евангелиях слово «осанна» не используется в смысле «спаси». Выражения «Осанна в вышних!» (Матфея 21:9; Марка 11:10) и «Осанна Сыну Давидову!» (Матфея 21:9, 15) не имеют особого смысла, если это слово означает «спасать». Очевидно, что это слово нравится толпе, но его значение смещается в сторону выражения торжества. Этот сдвиг значения осанны проявляется и в более поздних еврейских источниках. Таким образом, авторы свидетельствуют не только об употреблении этого слова евреями в определенное время, но и о его эволюции со временем.

2. В Евангелиях «осанна» имеет форму, отличную от той, что была в оригинале на иврите – hoshianna. Звук s используется вместо sh просто потому, что греческий язык не может передать еврейский звук sh. Но отсутствие звука i представляет собой лингвистическое изменение, которое произошло с течением времени, и отражает иврит времен Нового Завета, а не времени написания псалма. Евангельские авторы передали это слово именно так, как оно произносилось в первом веке, и узнать об этом автор не смог бы просто обратившись к книгам[98].

Странные обычаи

Евангелия рассказывают о множестве странных или местных обычаев. Хотя каждый из этих обычаев мог получить широкую известность, их сочетание свидетельствует о том, что авторы евангельских рассказов прекрасно знали местный контекст. Приведу лишь несколько примеров событий, предшествовавших распятию Иисуса.

Матфей и Марк рассказывают о том, как за несколько дней перед Пасхой Иисус остановился в деревне Вифания, менее чем в трех километрах от Иерусалима (Матфея 26:6; Марка 11:11, 19). Однако, они также сообщают, что Иисус договорился отпраздновать Пасху в самом Иерусалиме (Матфея 26:17–18; Марка 14:12–14) и затем отправился на Елеонскую гору (Матфея 26:30; Марка 14:26). Лука сообщает, что Он ночевал на Елеонской горе (при том, что Вифания находилась на ее восточном склоне), но в день пасхальной трапезы пришел в Иерусалим, а затем возвратился на Елеонскую гору, хотя, по-видимому, не на то место, где обычно ночевал (Луки 21:37; 22:7–8, 39).

Иоанн, в свою очередь, упоминает, что Иисус прибыл в Вифанию за шесть дней до Пасхи, но не сообщает о том, что Он пришел в Иерусалим на последнюю вечернюю трапезу. Однако это можно предположить из контекста, так как, покинув Вифанию, Он с учениками пересек поток Кедрон и направился в сад, который находился на Елеонской горе, что соответствует сообщениям в других Евангелиях (Иоанна 12:1; 18:1).

Таким образом, Евангелия, хотя и по-разному, представляют распространенную традицию, в соответствии с которой Пасху праздновали в Иерусалиме[99]. Кроме того, Матфей (26:30) и Марк (14:26) подчеркивают, что Иисус и Его ученики, прежде чем отправится на Елеонскую гору пели гимн. Согласно раввинистической традиции, в праздник Пасхи пели Галлель (Псалмы 112–117)[100].

Интересно, что ни Матфей, ни Марк не указывают на связь между гимном учеников и возгласом толпы «осанна» из Псалма 117:25, который они оба упомянули несколькими стихами ранее. Эта связь становится заметной лишь при глубоком знании еврейских традиций, выходящих за пределы собственно текста Евангелий.

Когда Иисус находился в Гефсиманском саду, к нему подошла группа людей из первосвященников, чтобы арестовать его. В Синоптических Евангелиях они описаны как люди вооруженные кольями (Матфея 26:47, 55; Марка 14:43, 48; Луки 22:52). Раввинский источник также описывает слуг священников как людей с кольями[101].

После ареста Иисус предстает перед первосвященником, который уличает Его в богохульстве и, выказывая гнев и негодование, разрывает на себе одежды (Матфея 26:65; Марка 14:63–64), что опять-таки ассоциируется в раввинистической письменности с ответом на богохульство[102].

4. Неумышленные совпадения

Евангелия демонстрируют особые признаки подлинности, которые были названы неумышленными совпадениями. Профессор богословия из Кембриджа Джон Джеймс Блант (1794–1855) сформулировал базовые аспекты этого аргумента[103], а недавно его работа была продолжена Лидией МакГрю[104]. Полагаю, что нет необходимости повторять эти аргументы здесь, так как они подробно описаны в других источниках. Для нашего обсуждения рассмотрим лишь несколько примеров.

При неумышленных совпадениях писатели проявляют