Тима почувствовал, что стрелка весов, определяющих его судьбу, качнулась и он может отделаться испугом.

– Точно, мужики! – заверещал он. – Я не тот, кто вам нужен! Я тут не при делах! Я тут случайно! Шел мимо, вижу – машина стоит хорошая, и ключи в замке… я думаю – непорядок, еще украдет кто-нибудь, надо отогнать куда-нибудь…

Серьезные люди не слушали Тиму, они вообще не обращали на него внимания. Они разговаривали между собой, как будто Тимы вообще не было.

– Придется звонить Седому! – проговорил голубоглазый блондин с явной неохотой.

– Придется… – согласился его напарник.

Блондин достал из кармана телефон, потыкал в него пальцем, поднес к уху. Дождавшись ответа, проговорил смущенным голосом:

– Шеф, у нас проблемы… да, мы остановили машину, но того человека в ней нет. Точно. Какой-то мелкий хмырь. Может, он угнал его машину или тот человек нарочно это подстроил… хорошо, я понял… я понял…

Блондин спрятал телефон и повернулся к напарнику:

– Седой велел проверить машину. Может, в ней есть что-то полезное… документы или еще что…

– Это вряд ли, – покачал головой человек в черной куртке. – Машина явно не его, угнанная.

– Седой что, твоего совета спрашивал? Он велел проверить – мы проверим!

Блондин наклонился к окну машины и прорычал тихим страшным голосом:

– Дверь открой!

Тима Кекс не собирался открывать дверь – но руки его не послушались, они послушались тихого, страшного голоса и открыли дверцу. Блондин схватил Тиму за шиворот, как котенка, и одним движением выдернул его из машины, швырнул на землю, затем пнул – и Тима откатился к обочине.

Блондин о нем тут же забыл. Он нырнул в машину и принялся кромсать ее внутренности.

Тима с трудом поднялся на ноги, отошел в сторонку, спрятался в пыльных кустах и оттуда еще какое-то время наблюдал за тем, как серьезные люди курочат чудесную машину.

Через какое-то время они переглянулись, и блондин раздраженно проговорил:

– Ничего нет!

– А я тебе что говорил?

– Придется снова звонить Седому!

Дослушать этот разговор Тима не успел, потому что в это время у него в кармане зазвонил телефон.

Тима бросился прочь, петляя, как заяц, пока серьезные люди не вспомнили о нем и не захотели выместить на нем свою неудачу. Только отбежав метров на двести, он поднес телефон к уху.

Звонил Домкрат.

– Ну, и где же ты со своей сказочной машиной? – проговорил он раздраженно. – В пробке застрял?

– В пробке… – пролепетал Кекс. – То есть не совсем в пробке… тут, понимаешь, Домкрат, такое дело… я тут вспомнил, что мне нужно заехать еще в одно место…

– Понимаю! – голос Домкрата прозвучал многообещающе. – Понимаю, что ты опять шмякнулся в лужу! Причем со всего размаху! Так я, между прочим, и думал! А то – десять штук, надо же! Так вот, Кекс, напоминаю, что должок ты мне должен был отдать еще на прошлой неделе! И ты знаешь, какие у меня правила!

– Я помню, Домкрат… – промямлил Кекс. – Я отдам… я непременно все тебе отдам…

– Конечно, отдашь, если жить хочешь!

Тем временем Леня Маркиз и Ухо ехали в голубом пикапе на другом конце города.

Леня вкратце пересказал приятелю свои сегодняшние приключения, и по ходу рассказа его настроение становилось все хуже и хуже. Произнесенные вслух слова позволили ему яснее увидеть общую картину событий.

– Во что же ты вляпался? – спросил Ухо, когда Маркиз замолчал.

– Если бы я знал! – вздохнул Леня. – Чувствую только, что за всем этим стоят какие-то серьезные люди… Полундра!!!

Последнее слово он выкрикнул совсем другим голосом, голосом, полным паники, потому что краем глаза увидел стремительно надвигающийся на их машину огромный грузовик.

Грузовик вылетел из бокового переулка на красный свет, вылетел на страшной скорости, явно превышающей допустимую в городской черте, и, не замедляя хода, продолжил движение. Траектория его движения точно пересекалась с траекторией пикапа, в котором ехали Леня и Ухо, и через секунду хромированный радиатор грузовика должен был со страшной силой ударить в левый борт пикапа и впечатать злополучную машину в бетонный фонарный столб, раздавив ее в лепешку, как курильщик сминает каблуком пустую сигаретную пачку.

Так бы и случилось, если бы за рулем пикапа сидел обычный, среднестатистический водитель.

Но за рулем сидел Ухо – не только гениальный автомеханик, но и непревзойденный водитель.

Ухо даже не успел осознать, что происходит, но его водительские рефлексы заработали независимо от сознания.

Руки вывернули руль так резко, что в левом локте что-то хрустнуло. Но Ухо этого даже не заметил. Он вдавливал поочередно то педаль тормоза, то газа, несчастный пикап взвыл и встал на боковые колеса, едва не перевернувшись, и так, на боку, в последнюю долю секунды успел проскочить в узкий промежуток между бетонным столбом и стремительно надвигающимся радиатором грузовика.

Грузовик все же успел зацепить пикап, оторвав его задний бампер, но сам всей своей массой, помноженной на скорость, врезался в фонарный столб.

Бетонный столб переломился, как спичка в пальцах нервного курильщика, и повис в надломленном положении. Радиатор грузовика смялся, стекла кабины разлетелись на мелкие сверкающие куски и высыпались на асфальт, как бриллианты из разбитой витрины ювелирного магазина.

Голубой пикап остановился, пролетев по инерции еще двадцать метров.

Леня какое-то время сидел ошарашенный и пытался понять, что произошло и почему вокруг царит такая оглушительная тишина. Вдруг в голове у него что-то щелкнуло, и тишина разорвалась, лопнула, на Леню разом обрушились тысячи звуков – скрежет, треск, скрип, чей-то мучительный стон и еще какой-то назойливый, бесконечный, надрывающий душу звук…

Леня встряхнул головой, пытаясь вернуть прежнюю четкость восприятия.

Наконец это ему хотя бы отчасти удалось.

Он с удивлением осознал, что сам почти не пострадал – отделался ушибом на боку и небольшой ссадиной на левой щеке. Вот ведь как важно пристегиваться в машине!

Правда, Ухо, хотя тоже был пристегнут, пострадал гораздо больше – у него был рассечен лоб, и все лицо залито кровью, и еще он нянчил, как ребенка, левую руку, вывернутую в каком-то неестественном направлении. Видимо, он сломал руку, когда выкручивал руль, пытаясь избежать столкновения.

Злополучный грузовик, из-за которого все случилось, стоял, врезавшись в столб, и выл, как раненое животное. Видимо, у него от удара включился сигнал.

Почему-то именно этот непрерывный сигнал больше всего мучил сейчас Леню, ему казалось самым важным, самым неотложным делом заставить его замолчать.

Он выбрался из пикапа, подошел к грузовику, встал на подножку и заглянул в кабину. Там он увидел водителя.

Это был, наверное, крепкий бритоголовый мужчина лет сорока –