всех в ушах зазвенело. – Тебе было запрещено соваться в те файлы, скотина! То, что произошло – твоя вина!!!

– М-моя?! – аж задохнулся Ярраш-шав, даже обвиснув в руках товарищей. – Па-арни, вы с-сслыхали?! Вот то, чем нас-сс недавно накрыло – моя вина?! У кого допус-сск к прыжковому двигателю, у меня, что ли?! Это я с-ссобирался всех с-ссделать конченными дебилами, когда эти галюны началис-ссь?! Эй, парни!..

– Ты что, на бунт всех подбиваешь?! – рявкнул Дхарагх, и внезапно все умолкли. Рухнувшую тишину нарушало только частое хриплое дыхание Зубастого, и тоненькое с присвистом – змеелюда.

– Бунт на корабле? – тяжёло, сквозь стиснутые клыки произнёс капитан, и, если бы его взгляд обладал материальными свойствами, в черепе змеелюда бы образовалась пара приличных дыр.

Ярраш-шав перестал брыкаться, сообразив, что действительно едва не наговорил лишнего. Сжался, прикусил язык, но ответил капитану упрямым, требующим объяснений взглядом. Остальные пираты, ещё не до конца пришедшие от попадания в галлюцинации, тоже уставились на Рика. На их лицах Зубастый прочёл все не озвученные вопросы, о всех странностях последней пары суток: начиная от необъяснимого появления на борту женщины и заканчивая видениями изнанки вне режима прыжка. Рик, прекратив вырываться из рук Дхарагха, вдохнул поглубже. Но ничего сказать не успел, так как его опередил так уже им всем знакомый насмешливый голос.

– Бунт на корабле-е? – Моэра покачала головой, цокая языком. Подняла и опустила худые плечи и, чуть выступив вперёд, сказала, понижая голос: – Мальчики, я бы сформулировала это немножко по-другому. – Она сделала театральную паузу и почти шёпотом выдохнула: – Это – бунт корабля!

У пиратов, как по команде, поотвисали челюсти. У одних беззвучно, а вот Дик – выматерился. Капитан же напряжённо выпрямился, уставившись перед собой немигающим взглядом. Помедлив, Дхарагх отпустил его локти, обошёл и встал сбоку, зорко поглядывая на остальную команду. Первым вернул дар речи Ярраш-шав, так и висящий в хватке Хенрика и киборга.

– Ш-шшто ты такое несёш-шшь, женщ-щщина?! Какой ещё – бунт корабля?! Ты ш-што, на голову с-ссильно приземлилас-ссь?! На корабле-пс-ссионе нет искус-сственного интеллекта! Вс-ссё заложено в общую нейрос-ссеть! Это не живое сущес-ссство, просто корабль с нейро-управлением!

Раг и Хенрик дружно закивали, поддерживая слова змеелюда. Таурен задумчиво что-то промычал. Дик пытался безуспешно привлечь внимание капитана. Но Зубастый так и глядел перед собой остекленевшими глазами. Дхарагх слегка морщился, игнорируя жесты киборга. И смотрел на Моэру. Всеобщее внимание постепенно тоже переключилась на женщину. Та ничуть тому не смутилась. Слегка наклонилась в сторону Зубастого и елейным голосом позвала:

– Ау-у, деточка моя! А ты не хочешь нам ничего сказать? Зачем так было пугать мальчиков, а?

За «деточку» даже благоговевший перед Моэрой Криворог готов был слегка стукнуть женщину. Остальные, включая змеелюда, выглядели так, словно вот прямо сейчас выкинут её в открытый космос. Прямо сквозь обшивку. Дхаргх слегка посерел лицом, но за честь капитана так и не заступился.

Моэра выждала несколько секунд и снова позвала:

– Ну же, крошка, ответь, а то видишь, как птенчики нервничают. Того и гляди, начнут щёлкать клювами и перья рвать.

– Слушай, ты… – не выдержав такого издевательского обращения к капитану, проскрипел Одноглазый Дик и двинулся к Моэре.

– Я. Хотцу. Куцать. Куцать. Хотцу. Я.

Высокий голос напоминал детский, только со странной реверберацией23 и дикцией. Пираты застыли, как окаменели. А неведомый ребёнок снова заговорил, так же отрывисто:

– Я. Барра. Имя. Я. Куцац. Плыц. Играц. Барра. Куцаць… Есць… Я- есць! Я – Барра!

Пираты, все как один, включая совсем выцветшего лицом Дхарагха, уставились на Зубастого Рика. Звероподобное лицо того напоминало маску с плохо отрегулированной аниматроникой24. Зубастый рот открывался как бы невпопад, и артикуляция не совпадала с отрывистой детской речью.

– Я. Я – Барра! Я есць! Могу думац. Могу говориц. Теперь могу!

– Ну да, с речью-то ещё предстоит поработать, – негромко пробормотала Моэра, кивая каким-то своим мыслям. Потом сказал громче: – Рада тебя слышать, Барра, детка. Милая, ты можешь рассказать, что недавно произошло? Зачем… ты нырнула на другую сторону?

– Дрищчь! – Косматая рука капитана взметнулась в воздух, указывая на обомлевшего Ярраша-шава. – Дрищчь залезац! Я – спац! Он – лазац! В мою… в меня! В моцк! Мне не нравица! Нельзя! Он – лазац, щупац, смотрец! Нельзя-нельзя! Это мой моцк! Мой! – Голосок издал что-то похожее на всхлип и поправился: – Наш! Я уходи туда! Там не достац! Дрищчь! Ш-шшра-атц!!! – И Зубастый страшно защёлкал зубами, тараща на почти обморочного змеелюда абсолютно чёрные, блестящие глаза.

– Так-так, деточка, Барра, жрать его не стоит. – Моэра задумалась. – Хотя я вот не очень уверена, с твоей-то дикцией, букву «ж» ты не выговариваешь или «с»!

Уже начавший приходить в себя от потрясения Раг сумел сообразить, на что намекает женщина и сдавленно хихикнул. В этот же момент Рик судорожно вздохнул, потряс головой и огляделся уже вполне осмысленным, а главное – своим взглядом. Хотя только правый глаз вернул себе голубой цвет. Левый так и остался – словно выточенным из чёрного блестящего камня. Зубастый ещё раз потряс головой, бросил сумрачный взгляд на Моэру. Кашлянул и, заметно смущаясь, явно через силу произнёс:

– Эм-м… Не думаю, что вы мне поверите сразу, но… «Барракуда» обрела… своё сознание. Личность. И теперь может общаться – через меня. – Тут он весьма заметно покраснел, чтобы спустя секунду звонким детским голоском воскликнуть: – Я – Барра! Рик и Барра – вмесце! Один-одна! Рада! Барра рада! – Капитана закашлялся и буркнул уже своим голосом: – Это, Барра, помолчи немного. Пожалуйста.

Снова обвёл безмолвствующую команду смущённым и уже откровенно виноватым взглядом. Махнул неопределенно рукой и проворчал:

– Когда этот шепелявый недоумок попытался взломать… кое-какие файлы, – быстрый, полный негодования взгляд на совсем обомлевшего змеелюда, – «Барракуда», то есть… Барра стала защищаться. Как умеет. Для неё это… нормально: выйти на изнанку и обратно. Она не хотела никому навредить. Я… мы просим прощения. – И тут же: – Процим процения! Дрищчь! Шра-аатц!!! – Это было снова адресовано Ярраш-шаву. На этот раз лицо капитана перекосило какой-то совсем кровожадной гримасой, а с клыков потекли слюни. Злополучный хакер икнул и обмяк без чувств, чуть не повалив с ног Хенрика.

Одноглазый Дик перестал поддерживать обморочника и только потрясённо качал головой. Пытался что-то из себя выдавить и не мог. Моэра быстро обернулась к нему:

– Ричард, я бы попросила тебя воздержать от ненормативной лексики. Всё-таки личность Барры соответствует уровню ребёнка. Ни к чему ей обогащать свою речь эвфемизмами…

– Рицарц – зёпа! Зёпа с глазом! – тут же радостно возвестил Зубастый Рик, через секунду сконфуженно зарычав.

Лицо Моэры вытянулось,