— Так что же случилось с разведчиком? — повторил свой вопрос Игорь.

— Трудно сказать, — моряк задумчиво пожевал пухлыми губками, обычно сложенными в надменно-чопорную мину. — Вообще-то при полетах над нейтральными водами бортовые стрелки обычно первыми визуально замечают натовские истребители. Хотя на экранах бортовых локаторов перехватчики, конечно, появляются задолго до приближения к нашим самолетам. Да вот хоть вам последний случай.

Капитан третьего ранга достал из лежащей на его столе папки листок машинописного текста и процитировал доклад какого-то бортстрелка:

«При следовании через квадрат с координатами (здесь он сделал паузу) визуально наблюдал подход со стороны задней полусферы двух истребителей типа „Фантом-2“ F4B, предположительно взлетевших с находящегося в сорока морских милях от нас авианосца ВМФ США „Коралл Си“. При появлении самолетов противника мною немедленно были приняты необходимые меры, а именно наведена на цель спаренная пушка. Однако огня я не открывал, ибо такого приказа от командира экипажа мною получено не было. „Фантомы“ выполнили по нам две учебные атаки. После чего командир американской пары приблизился ко мне вплотную на расстояние примерно пятнадцати — двадцати метров. Пока пилот двухместной машины управлял самолетом, второй член экипажа развернул плакат порнографического содержания и стал делать мне знаки руками, предлагая оценить изображенный на плакате животный секс между белой самкой и ее чернокожим самцом. Ибо людьми этих похотливых животных, конечно, назвать нельзя. В ответ я предупреждающе поводил стволами пушек, чтобы наймит мирового империализма понял, что советские летчики на провокации не поддаются. После этого американец отвалил вниз и назад. Старшина второй статьи такой-то».

Доклад явно писался отличником боевой и политической подготовки под диктовку полкового особиста. Как профессионал, Игорь ярко себе представил это воздушное «родео». В мощном спутном потоке воздуха от турбореактивных двигателей бомбардировщика истребитель должно было трясти и швырять из стороны в сторону, как щепку. Удержать машину от опрокидывания в штопор мог только пилот высочайшего класса. Играя на нервах стрелка бомбардировщика, ковбои сильно рисковали получить порцию 23-миллиметровых снарядов. Они фактически играли в «русскую рулетку». Хотя не исключено, что пилоты «фантомов» намеренно с риском для жизни провоцировали русского летчика первым открыть огонь, чтобы потом обвинить экипаж Ту-16 в немотивированном нападении.

— То есть вы считаете, что «тушку» могли сбить вражеские истребители?

— Нет, это исключено, — уверенно заявил капитан третьего ранга. — Не тот случай. Наши парни еще издали заметили бы на своем обзорном локаторе подходящие истребители и приняли меры. Потом до того, как истребители пустили ракеты, экипаж должен был получить сигнал тревоги от бортовой станции предупреждения об облучении радиолокаторами вражеских истребителей. В любом случае наши летчики успели бы доложить по радио на эскадру и на свою авиабазу о появившейся угрозе… Нет… Тут что-то странное… Хотя американцы постоянно придумывают новые тактические приемы… Но бесшумно «срубить» такую прекрасно вооруженную громадину, как Ту-16, невозможно! Скорее всего, самолет все-таки попал во внезапный циклон и был почти мгновенно разрушен. Поэтому-то и не было сигнала бедствия…

Игорь был озадачен тем обстоятельством, что пять дней назад генерал объявил, что собирается облагодетельствовать его «блатным» заданием. При этом Скулов ни словом не обмолвился о пропавшем самолете, хотя по своей должности наверняка узнал об исчезновении «тушки» одним из первых, может быть даже раньше Верховного главнокомандующего. Нехорошее подозрение насчет будущего тестя зародилось в душе Нефедова. Возникло ощущение, словно тебя помимо воли затягивает в гибельную воронку. А ведь есть на свете люди, у которых талант избегать неприятностей. В какой-то книге Нефедов прочел про русского старичка-эмигранта с еврейскими корнями. Еще до прихода Гитлера к власти его пригласили в Германию заниматься научной работой. Потом при нацистах вокруг творились бог знает какие злодеяния, а старый энтомолог продолжал как ни в чем не бывало заниматься своими чешуйчатокрылыми. И что удивительно: и рыскающие в поисках подозрительных иностранцев, особенно евреев, штурмовики-коричневорубашечники, и вездесущее гестапо словно не замечали потенциального русского шпиона с еврейскими чертами лица. Всю войну этот божий одуванчик благополучно получал казенный паек. А когда в конце 1944 года англо-американская авиация начала методично сравнивать с землей германские города, профессора вместе с другими ценными научными кадрами отправили в горный пансионат, подальше от бомбежек. Нет, никто целенаправленно не собирался спасать старого чудака. Просто бюрократическая машина с немецкой пунктуальностью выполняла свою работу, раз за разом занося ученого с мировым именем в нужные списки.

Когда в сентябре 1945 года в разговоре с советским армейским журналистом речь зашла о «хрустальной ночи»,[13]реализованной нацистами широкомасштабной программе эвтаназии,[14]концлагерях и прочих преступлениях режима, профессор искренне изумлялся: «Кто бы мог подумать! А я все последние 12 лет писал монографию о прелюбопытнейшей бабочке ранее неизвестного науке вида, присланной мне бывшим студентом из Амазонии»…

В этот же день после разговора с моряком Игорь поднял старые метеосводки за тот день, когда пропал Ту-16. Выяснилось, что погода по всему маршруту самолета-разведчика была хорошая. Машина прошла как минимум в трехстах километрах от эпицентра урагана. Экипаж возглавлял опытнейший пилот, имеющий квалификацию летчика-снайпера, заместитель командира авиадивизии по летной работе.

«Неужели дядя Жора решил меня подставить?» — недоумевал Игорь, размышляя, как ему действовать дальше. Но Скулов сам вызвал лейтенанта к себе в кабинет. Ему оперативно доложили о поездке Нефедова в штаб моряков.

Георгий Иванович без предисловий решил объясниться с будущим затем:

— Да пойми же ты, чудак! — выходя из-за стола и по семейному снимая с себя китель, обратился он к почти что уже родственнику. — Я просто не хотел набивать твою голову ненужными сведениями. Если ты будешь знать все подробности начавшейся большой игры, это не поможет тебе хорошо выполнить свою маленькую, но очень важную роль. Скорее помешает…

Подчеркивая неформальный характер их разговора, этот крепкий мужик с внешностью породистого барина-аристократа пригласил Игоря присесть за маленький гостевой столик и велел секретарше принести им чаю.

Ладно, если ты так этого хочешь, буду с тобой предельно откровенен. Между нами недосказанностей быть не должно. Так вот, дорогой мой зятек, заруби себе на будущее: любая высококлассная операция готовится по жестким армейским принципам. При этом «солдаты», мелкие исполнители, вроде тебя, от которых во многом зависит успех, должны быть, как это ни странно прозвучит, абсолютно безголовыми. Наличие головы у пешки — катастрофа для всего дела. Как только рядового потянуло на размышления — все, пиши пропало! Поэтому прими мой дружеский совет: поменьше задавай вопросов, не относящихся к твоей компетенции. А насчет этого якобы пропавшего самолета, так он никуда не делся. Просто мы посадили экипаж на другой аэродром и временно объявили пропавшим.