– Что именно?

Чарльз пересказал, на сей раз подробно.

– Так что? – спросил он. – Я прав насчет ареста?

– Наверное, правы, – кивнул Эджертон. – Неудачное стечение обстоятельств не позволяет вам доказать свою невиновность. И никто из нас в этом помочь не сумеет. – Он наклонился на столом и всадил в лузы несколько шаров.

– Значит, выхода нет? – растерянно пробормотал Чарльз.

Эджертон обернулся.

– Почему же? Есть. Для этого нам придется найти настоящего убийцу.

– Вы говорите так, будто все очень просто.

– Не просто, согласен, но возможно. Работа предстоит долгая и нудная, но мы должны постараться.

– От Люси, видимо, это скрыть не удастся?

– Боюсь, что нет. Если вас арестуют, в газетах все обязательно появится. Кстати, ваши отношения ни для кого не секрет. Я слышал, что слуги уже заключают пари по поводу даты свадьбы. – Он посмотрел на Чарльза. – Вообще-то прямых улик пока против вас нет. Но мотивы очевидны.

– Более чем, – обреченно вздохнул Чарльз. – Ведь наш брак с Люси становился возможным только после смерти Фанни.

Он опустил голову. О каком браке может идти речь? Эджертон, кажется, собрался помогать, но только ради сестры. А такой зять ему даром не нужен.

– Где вы поженились? – неожиданно спросил Скотт.

– В Брайтоне.

– Так было заранее задумано?

– Нет, я настоял. Надо отдать должное Фанни, она не хотела выходить замуж. Понимала, что с ее непостоянством семью не создашь.

– Но вы все же на ней женились. Почему?

– Потому что считал себя обязанным, – уныло отозвался Чарльз. – Я увел ее из дома, и мы жили как муж и жена уже две недели. Опыта в подобных делах у меня не было, и я очень переживал. К тому же… к тому же… – Он замялся. – Я тогда сильно любил ее. Просто с ума сходил. Сейчас это даже представить невозможно.

– И сколько времени длилась ваша связь?

– Десять месяцев. До тех пор, пока я однажды вечером не застал ее дома с мужчиной. Если бы вы знали, что тогда со мной творилось. Хотя я уже начал к ней охладевать. А она хоть бы что, спокойно смотрела на меня как на дурака, который из-за такого вздора устраивает сцену. Полагаю, они встречались несколько месяцев. Потом Фанни снизошла до пояснений. Сказала, что это ее старый приятель. Конечно, надо было сразу же развестись, но я предпочел поскорее уехать за границу. Ухватился за предложенную работу, куда женатых не брали.

– Ну что ж, – деловым тоном произнес Эджертон, – начнем искать свидетелей. Может, кто-нибудь видел, как преступник выходил той ночью из дома. Или таксист, проезжающий мимо. В общем, за работу.

Вернувшись в гостиницу, Филд неплохо провел вечер с хозяином, который был рад его обществу. Они долго беседовали, не обошли вниманием и Фернден с его обитателями.

– Там скоро предстоит важное событие, – заметил хозяин.

– В самом деле? – Филд улыбнулся. – Какое?

– Молодой Хубарт женится на сестре мистера Эджертона. Милая пара, должен заметить. – Он одобрительно кивнул. – Девушка просто прелесть. Две недели назад я встретил ее в лесу недалеко от Ферндена. Так она, представьте, разговаривала с птицами. А они собрались вокруг нее, как на картине, какую новый пастор повесил в церкви. С каким-то святым.

Филд понял, что речь идет о святом Франциске Ассизском, который обращался к птицам, призывая их славить Бога, а дикие звери в его присутствии становились кроткими. Но его мысли занимал Чарльз. Бедняга попал в скверную ситуацию. Конечно, улики против него были косвенные, но людей отправляли на виселицу и не с такими. Смущает, что его рассказ полностью совпадает с тем, что сообщил дворецкий Парсонс. Странно, они могли бы договориться, чтобы Парсонс подтвердил, что Чарльз пришел в одиннадцать. Он, видимо, понял, что все равно не отвертеться.

На следующее утро инспектор вернулся в Лондон и сразу отправился в ресторан «У Мартина».

– Вы могли бы опознать молодых мужчину и женщину, которые ужинали у вас в среду двадцать шестого? – обратился он к метрдотелю.

Тот задумался.

– Если они вели себя тихо, сэр, то не было причины их запоминать. Они здесь часто бывали?

– Вряд ли. – Инспектор показал фотографии.

Метрдотель покачал головой. Их не помнил никто из официантов. И поначалу швейцар тоже.

– Дама была в синем платье и жакете с серым меховым воротником, – уточнил Филд, – и они, вероятно, ссорились.

Швейцар просиял.

– Теперь я их вспомнил! – воскликнул он. – Молодой человек, высокий, темноволосый, да? А она тоже высокая. Ругалась. Да?

– Что еще вы запомнили? – спросил Филд.

– Она на него сердилась за то, что привел ее в наш ресторан. Ожидала что-нибудь пошикарнее. Хм, если посетительница недовольна, то почему бы им не пойти в «Корнер-хаус»?

Стоявший рядом метрдотель добавил:

– Сейчас клиенты не то, что прежде, сэр. Разборчивые, скупые и жадные. Я таких каждый день наблюдаю. В бутылке даже капли вина не оставляют, хлеб доедают, бывает такое. А когда идут в театр, опять же требуют все сполна. Если спектакль кончается раньше одиннадцати, считают себя обманутыми. Удовольствия должно было быть на три шиллинга шесть пенсов, а они получили только на два и девять.

Филд понимающе кивнул и посмотрел на швейцара:

– После ужина они взяли такси?

– Нет, пошли пешком и все время разговаривали. Дама кричала. Я слышал ее голос, пока они не свернули за угол.

– Вы разобрали, что она говорила?

– О каких-то своих делах. Хотели пойти в театр, но потом вспомнили, что уже поздно, было начало десятого. Затем она стала требовать, чтобы мужчина проводил ее домой, а он не хотел. И я его понимаю. Я таких видел прежде. Это же паучиха. Стоит вам попасть в ее паутину, и все, не выберетесь.

– А он что говорил?

– В основном не соглашался. Она все: да, да, да! А он в ответ: нет, нет, нет. – Швейцар вздохнул. – Но я не знаю, может, он в конце концов уступил. Уж очень она была настырная.

– Что еще вам удалось услышать?

– Говорила о каком-то праве. Мол, у нее есть право. Не знаю, о чем шла речь, только у таких всегда на все есть право. А вскоре они свернули за угол.

Филд поблагодарил швейцара и спросил, где ближайшая стоянка такси.

– Поблизости нет, – отозвался тот. – Большинство наших клиентов позволить себе такси не могут. Да и встать тут машине негде. Улицы узкие, а констебли безжалостно штрафуют тех, кто нарушил правила парковки. А кто их читал, эти правила? – Он развел руками и искренне удивился, обнаружив в ладони монету.