постучать в дверь, но тут Вереск заметил сбоку маленький железный шарик на красной ленточке. Как ни странно, это был бубенчик из тех, что вешают кошкам на ошейник. Дождавшись кивка от Вереска, Дождевик подёргал за ленту, и бубенчик зазвенел.

Ждать пришлось долго. Мох ужасно нервничал и гадал, волнуются ли его друзья.

Наконец за дверью послышались чьи-то несмелые шаги. Что-то зашуршало, потом повисла тишина.

– Э-э-э-э… кто там?

Трое друзей переглянулись. Голос был совсем непохож на гнусавое подвывание хорьков (так их народ называл всё пушное семейство, куда входили куницы, ласки и горностаи).

– Эй! – снова крикнули из-за двери. – Вы кто? Я… то есть мы – кхм, – нас тут много, и у всех есть очень острые палки!

– Добрый день! – сказал Дождевик, выходя вперёд и по-прежнему обращаясь к закрытой двери.

– Палки! Большие! – глухо донеслось в ответ.

– Меня зовут Дождевик, а это, – он сделал широкий и совершенно бесполезный жест, – это мои друзья Вереск и Мох. Мы ищем Вьюнка, Клевера, Морошку и Чихотника. Вы, случайно, не знаете, есть ли тут поблизости кто-то из тайного народца?

При этих словах дверь широко распахнулась. Перед нашими друзьями возник странный незнакомый человечек с вялым стеблем травы в руке. Одет он был в комбинезон из лягушачьей кожи. Сморщенная голова лягушки болталась за плечами, словно капюшон.

– Из тайного народца? Тайного народца?! Не хотите ли вы сказать… Но я думал, что я… ох! Надо же, какая… боже мой! Входите, входите, входите!

Трое путников уставились друг на друга, приоткрыв от изумления рты, однако человечек просто повернулся и ринулся в дом. Друзьям поневоле пришлось последовать за ним. Первым через порог шагнул Вереск, потом Дождевик и, наконец, Мох.

Большая комната в стволе дуба была совсем непохожа на их уютный дом у корней старого ясеня. На полу не было плетёных ковриков. Беспорядок бросался в глаза: повсюду валялись перья, резинки, старые батарейки и крышки от бутылок; вдоль стен стояли загадочные механические приспособления, покрытые толстым слоем пыли. В самом дальнем и тёмном углу была натянута трубой паутина.

– А это… Там живёт Хетти, – сказал хозяин, махнув рукой в сторону паутины. – Она у меня умница: помогает бороться с комарьём. Ну, садитесь же, садитесь! И рассказывайте всё по порядку!

– Благодарю вас, – подал голос Дождевик. – Но, простите… кхм… хотелось бы узнать, кто вы и какого роду-племени.

– Ох! Прошу прощения! Меня зовут Щавель, и, несмотря на внешние различия, я один из вас… То есть вы одни из нас… То есть мы все один народ!

10. Новый друг. Трое находят четвёртого, а Вереск переживает потрясение

Был яркий, тёплый полдень. Мох, Вереск и Дождевик по-турецки сидели на земляном полу рядом со Щавелём и разговаривали. Входная дверь была приоткрыта, чтобы впустить в дом лучи весеннего солнца. Шальной Ручей мелодично журчал, струясь вдоль обнажённых корней старого дуба и узкой полоски пляжа между ними. В разгар беседы Щавель встал и принёс наливку из ягод бузины и восхитительное печенье с буковыми орешками, которое приберегал на особенный день.

– Сегодня же особенный день, правда? – сказал он. – Самый что ни на есть особенный!

Все остальные закивали и одобрительно замычали с набитыми ртами.

Мох как опытный сказитель и сочинитель изложил всё, что довелось пережить трём друзьям, – начиная с того утра, когда обрушился старый ясень, и заканчивая встречами со Свеном и миссис Бен. Рассказал он и про таинственно исчезнувшие руки Дождевика, и про девочку Ро, говорившую с ним на языке природы.

– Невероятно! – воскликнул Щавель, услыхав об этом. – Я думал, такое бывает только в книжках: чтобы люди говорили нормальным языком, как обычные живые существа!

Затем Мох поведал о долгих странствиях с оленьим стадом, об ужасной дороге смерти и о том, как они чуть было не потеряли Вереска. Время от времени он вставлял в повествование рифмы и поэтические описания природы. Мох всегда любил рассказывать легенды и читать баллады: когда у слушателей в глазах вспыхивал интерес, его охватывала тёплая радость. Ведь всегда приятно знать, что у тебя хорошо получилось.

– И вот наконец вы дошли сюда! – сказал Щавель, широко улыбаясь. – Я ужасно, просто ужасно рад! Представьте себе, мне уже начинало казаться, что я последний из тайного народца. По крайней мере, последний в этих краях.

– И мы так думали про себя! – воскликнул Вереск. – А Мху даже приснился кошмар, что весь наш народ исчез. Мы ещё и поэтому пустились в путь. Не только потому, что наш дом развалился, а руки у Дождевика стали прозрачные.

– Э-э-э-э… насчёт этого, – протянул Щавель со смущёнными нотками в голосе. – Ты бы, может… хм! В общем, я не хочу лезть не в своё дело, раз мы только что познакомились, и ничего плохого в виду не имею, но…

– Что такое? – тревожно спросил Дождевик. – У меня ещё что-то исчезло?

– Да не у тебя. У… у Вереска. Прости, дружище, но тебе бы надо лучше приглядывать за… за ногами.

Все разом повернулись к Вереску – и тут же поняли, что имел в виду Щавель. Одна мозолистая ступня стала почти прозрачной; пока она была ещё на своём месте, но сквозь неё уже просвечивал пол.

Вереск в ужасе вскочил на ноги.

– Но оленихи же говорили… они сказали, что это не заразно! В чём же дело? Что с нами творится? Нет, только не это! Нет, нет, нет, вернись, нога! Вернись сейчас же, это уже не смешно!

– Гм! Когда это случилось со мной, тоже было не смешно! – воскликнул Дождевик.

– Конечно нет! Никто не смеялся и теперь не будет, – сказал Мох, надеясь предотвратить новую ссору. – Ох, бедняжка Вереск! Давай я тебя обниму.

– Видимо, оленихи были правы, – сказал Дождевик. – Происходит что-то странное, и не исключено, что со временем это ждёт каждого из нас. Мы надеялись, что Вьюнок подскажет лекарство – он-то живёт на земле дольше нас всех. Щавель, ты не знаешь, что приключилось с ним и всеми остальными?

– Боюсь, что нет. Когда я сюда пришёл, их уже не было. Ручеёк, который я раньше охранял, высох сотни кукушкиных лет назад. Я долго бродил по свету, пока не нашёл этот замечательный дуб. Он был совсем заброшен, и я решил в нём поселиться. Знаю только то, что мне рассказали местные жители: водяная полёвка, зимородок да ещё выдры, которые живут у Гремучей Мельницы. А уж куда подевались другие наши сородичи, так и вовсе ума не приложу. Я тоже вроде вас – давно гадаю, не последним ли остался в Зелёном Мире. Мне бы совсем этого не хотелось.

Дождевик помрачнел.

– И нам тоже. Раньше нас было