— Все хорошо, — заверила меня доктор Клэр, а потом посмотрела холодным сдержанным взглядом на Чарльза. — Скорее всего, кровотечения из плаценты будут продолжаться все время беременности. Вам не стоит волноваться каждый раз, когда вы видите кровь. Ваше тело выбрасывает и отвергает то, что оно не смогло впитать и утилизировать.

Во время посещений доктора Клэр я ощущала напряженную атмосферу между ней и Чарльзом. Я уже привыкла к тому, что мой муж стремится контролировать все важные вопросы в нашем браке. И чаще всего я с ним не спорила. Считала, что оно того не стоит.

Однако во время этой беременности уровень контроля со стороны Чарльза стал удушающим. Мне даже иногда казалось, что он хочет получить полную власть над моим телом, словно съесть меня целиком. Мне нужна была какая-нибудь броня, чтобы обозначить и охранять границы собственного тела. Каждый раз, когда наступало время принимать какое-либо решение, я ощущала, что вся напрягаюсь. Мне приходилось задумываться и задавать себе вопрос: «А это действительно то, чего я хочу?» Внутреннее чувство подсказывало, что мне надо настаивать на своем и не сдавать позиции.

* * *

Несмотря на то что мы с Чарльзом оба тряслись над нашим еще не рожденным сыном — УЗИ показало, что будет мальчик, — муж хотел, чтобы я продолжала работать, хотя бы неполный день. Было очевидно, что, набирая кредиты, он переоценил наши возможности, но я была не против работы: она отвлекала меня от тревожных мыслей. И, хотя я довольно часто видела кровавые пятна на нижнем белье, мое физическое самочувствие было вполне нормальным. Я должна была рожать в середине августа.

Однажды в июле, в жаркий день мы с Элли отправились в бассейн. Дочь плескалась в «лягушатнике», а я стояла рядом.

— Такое ощущение, что вы родите в ближайшие двадцать четыре часа, — произнесла высокая темноволосая женщина, которая тоже караулила своего малыша.

— Очень хотелось бы, но мне придется ждать почти все лето.

— Не думаю, — с улыбкой возразила она. — Роды начнутся в ближайшие сутки.

Я не стала уточнять, по каким признакам женщина это определила, но внутри вся затрепетала от возможной скорой встречи с сыном. Мы с Элли провели в бассейне несколько часов и только в районе пяти вечера поехали домой.

После ужина мы сидели на диване. Дочка положила голову мне на живот, и я читала одну из ее любимых книг — «Лиса-подкидыш».

— Мама, я чувствую в твоем животе ребенка.

— И я тоже чувствую.

— Мама, а ты знаешь, что я пиналась в животе Джони, потому что хотела побыстрее выбраться и увидеть вас с папой?

— Правда? Занятно. Когда ты была у Джони в животике, мы с папой сгорали от нетерпения, чтобы тебя поскорее увидеть. Тот день, когда ты родилась, был самым счастливым днем нашей жизни.

Кудрявые светлые волосы Элли рассыпались у меня по животу. Она посмотрела на меня сквозь длинные ресницы и улыбнулась.

— Я люблю тебя, мама.

— И я тебя люблю, Элли.

* * *

В полночь, когда дочка и муж уже спали, я начала свой ритуал. Выпила большой стакан молока и наполнила теплой водой ванну. Зажгла свечи, выключила свет и поставила запись японской музыки кото[15]. Сняла халат, погрузилась в ванну и закрыла глаза.

Через полчаса я легла в кровать рядом с Чарльзом. Его мягкое и равномерное дыхание убаюкало меня. Мне снилось, что я нахожусь на пляже и смотрю на облака.

Неожиданно я почувствовала, как меня окатила волна, и мой сон закончился. Простыни были насквозь мокрыми. Я не могла понять, что происходит, но потом до меня дошло.

— Чарльз, — затрясла я мужа за плечо. — У меня отошли воды!

— Ты уверена, что не описалась? — пробормотал он, перевернувшись на бок.

— Чарльз, у меня воды отошли! Надо звонить доктору Клэр.

— Хорошо. Встаю. Успокойся. Она, скорее всего, скажет, чтобы ты снова легла спать.

— Не думаю. Когда отходят воды, надо ехать в роддом.

Доктор Клэр настояла на госпитализации. Я позвонила своей подруге Шелли, которая жила неподалеку, и она согласилась примчаться к нам и провести ночь с Элли, пока утром мои родители не приедут из Нью-Йорка.

Мы прибыли в больницу в пять тридцать утра. Схватки к тому моменту были уже болезненными и частыми. Я не могла лежать и ходила по палате, принимая позы, в которых боль можно было терпеть. Когда днем меня отвезли в родовую палату, я орала:

— Я больше не могу! Хватит! Я хочу домой!

— Потерпите, Диана, — сказала доктор Клэр, — через пару часов вы увидите сына.

К началу потуг я уже изнемогала и мечтала, чтобы все поскорее закончилось. Поэтому тужилась даже тогда, когда врач не просила меня этого делать.

Самюэль Иан родился в семь часов вечера 17 июля 1991 года, на шесть с половиной недель раньше срока. В его теле не было ни капли жира, и сын показался мне вылитой копией своего отца.

Я все еще лежала на операционном столе, когда доктор Клэр сказала Чарльзу что-то про эпизиотомию[16] и, когда он попытался что-то возразить, шикнула на него: «Сейчас мы сделаем так, как я считаю нужным».

Первые десять минут Сэм лежал на моей груди. Я восхищалась его красотой и чувствовала, что безмерно люблю сына. В голове ощущалась необыкновенная легкость, в теле — энергия и на душе — радость.

Так как малыш родился преждевременно, ночь он провел под наблюдением врачей. Меня перевели в послеродовую палату, а Чарльз вернулся домой. В день выписки он приехал за нами с Элли, и она впервые увидела брата. Я чувствовала, что моя жизнь — полная чаша, у меня есть все, что только может пожелать женщина.

* * *

С рождением Сэма в нашем доме на две спальни стало очень громко и тесно. Первые несколько недель Элли нравилось играть роль старшей сестры, но потом это занятие ей надоело.

— Мама, а мы можем брата отправить назад или поменять на сестру? — однажды утром спросила меня дочка. — Он слишком много плачет. Я устала от шума.

— Почему бы тебе не посмотреть «Русалочку», милая, а я укачаю Сэмми на веранде, — ответила я и подумала: «Элли, ты даже не представляешь, как от этого шума устала я».

С дочкой в свое время было гораздо проще. Она была спокойным ребенком с крепким здоровьем, к тому же я кормила ее из бутылочки, и Чарльз часто сменял меня ночью.

Но с Сэмом было все иначе. Он мало спал, мало ел и по ночам вставал каждые полтора часа. Я кормила грудью, и тут Чарльз меня заменить ну никак не мог. Иногда он после кормления укладывал сына себе на живот и гладил по спинке. Я на некоторое время забывалась сном, но уже через какой-то час-полтора все повторялось вновь.