вариантов: первый, меня могли подбросить через гиперпространство; второй, каким-то образом телепортировать; третий, переместить иным, неизвестным науке способом.

Первый вариант можно смело выбрасывать на помойку, так как сам прыжок требует некоторое не столь быстрое время на восстановление, дабы все функции используемого двигателя оставались в минимально рекомендованном состоянии. Даже если взять за внимание тот факт, что можно совершить перемещение через гиперпространство сразу же после использования, — что, как понятно, смертельно последующим выходом из строя самого двигателя, а, следовательно, неминуемо последует взрыв из разряда «ахуеть какой огромный!», — это гипотетически лишь на округлённых тринадцать процентов возможно ускорит требуемое время.

Второй вариант тоже катится… Хотя нет, он может сработать. Во-первых, для меня эти слова кажутся просто смехотворными и невозможными, а также до ужаса нелюбимыми, так как слово «телепортация» в Федерации относится к числу запретных в употреблении, где это возможно, но не взять за внимание то, что в относительно неестественной и странной ситуации это, как ни странно, могло произойти. Не стоит забывать, что в мире нет технологий способных совершить телепортацию из одного места в другое.

Как я недавно узнал, на эту роль в интернете люди этого богопоклоняющегося мира часто ставят гипердвигатель. Но, как мы уже знаем, он лишь совершает переход из одного пространства в другое, совершая, насколько это возможно, быстрый переход из одной точки космоса в другую. С научной точки зрения это никак не подходит под телепортацию, так как тело, что совершает этот самый прыжок всё ещё осязаемо, хоть и только в подпространстве. Раньше, если верить истории моей Федерации и более древней истории ВРОНа, которая насчитывает порядка семи сотен тысяч лет с небольшим, были нередки случаи, когда, находясь в подпространстве космический челнок, судно или корабль, мог сдетонировать из-за тогдашней несовершенной технологии работы гипердвигателя.

То есть, эта теория… нет, гипотеза, является… Нет, стоп, это…

Чёрт.

Глава 40

— Уонка, — обратился я к нашему неоспоримому специалисту-психологу, который сейчас открывал четвёртую бутылку. — Так ли сильно заметно, что я… м-м... чёрствый?

— Ты? — она по-быстрому налила полный стакан и сделала маленький глоток. — Да, ты очень и очень чёрствый! — и ответила слегка непонятной интонацией.

— Это ли почему? — изогнул я левую бровь.

— Да потому что тебе и Божья церковь не нравится, и, всякое там, упоминание чего-то необъяснимого и неправильного с твоей авторитетной точки зрения… — она слегка приподняла стакан и качнула в нём жидкость. — Как её там? — и посмотрела на меня.

— Научной, — негромко помог я.

— Да, точно, с научной… — протянув, она мигом осушила очередной стакан, неаккуратно поставив его на столик. — Всё у тебя слиплось на этой науке... И, вообще, не понимаю я тебя. У тебя что, вся жизнь на ней завязана?

Это прозвучало слишком… откровенно. Прежняя Уонка, что была до этого, не нашла бы и момента, дабы сказать столь непринуждённо и открыто.

— Во-первых, скорее да, чем нет. Но если честно, то точное и беспрецедентное да, потому что это первоочерёдное. То, что никогда не должно оставаться в стороне или тени. А во-вторых, — я обвёл её рукой. — что с тобой, дурная ты моя? Ты каким образом умудрилась напиться через газировку?

— Я, — она едва успела закрыть рот, прежде чем издать глухой рык, от которого меня всего передёрнуло, но не потому, что я брезгливый или ещё что, а потому что воспитывался в абсолютно другой среде, где это было абсолютным бесчинством. — нормальна. И, на к твоему сведению. — она взяла пустую бутылку с большой жёлтой и неизвестной надписью на грубом языке («Миргандина») и поднесла к своему левому уху. — она безалкогольна. Вообще почти вся газировка безалкогольна.

Я взял пример пластиковой констанции в виде бутылки в руку и принялся рассматривать все надписи.

И вправду. Нигде нет упоминания процентного содержания спирта. Конечно, он может описываться без чисел, а буквами, но даже так, я смог убедиться в словах Уонки.

— Хорошо, ты права… — поставил я бутылку к своим собратьям.

— Вот видишь? — победно скрестила она руки. — Не стоит не верить словам моим словам. — сказала она с неким величием.

— Ладно…

Так, что там у нас…

Третий вариант объяснять я не вижу смысла ввиду того, что он и так понятен. Переместить иным способом, неизвестным мне, а быть может и науке? Да раз плюнуть. Если, конечно, это как раз таки возможно, чего исключать я точно не стану.

Возвращаясь всё к той же неугомонной девушке. Нужно поскорее избавиться от неё, потому что… трудно признавать, но у меня начинает зарождаться странное чувство, из-за которого я, как минимум, всё дальше и дальше отдаляю эту возможность. Но также понимаю, что если я всё же не сброшу её где-нибудь с некоторым количеством денег, то она умрёт. Возможно мучительно, возможно, быстро и бесчувственно, но умрёт. Этого я всеми правдами неправдами не хочу и всячески избегаю.

Почему это так необходимо? На этот вопрос я откровенно не могу ответить, так как попросту… не знаю какие слова подобрать. Вот что-то странное я ощущаю, смотря на неё. Что-то схожее у меня возникало при общении с Бертой, но в малой степени.

Если, к примеру, вспомнить все упоминания о маме со слов отца, то он всегда вспоминал её с некой теплотой, тоской. То же самое я замечал, когда заставал общение тёти с её мужем Тэйблвуэром, за исключением последнего и с добавлением чувства наподобие взаимопонимания. Нечто похожее я замечал и при прочтении древних романов прямиком с докосмического периода.

Что же это, что же это, что же это…

— Любовь…

Странным, совсем не своим голосом пробормотал я, вдумчиво открывая откуда-то взявшийся мешочек порошка, — на самом он взялся из одного из подсумков, что висела у кобуры, но на тот момент я не обратил на это никакого внимания. Тогда видимо и Уонка заметила мою странную фразу, так как через три секунды осторожно спросила:

— Любовь, и-и-и?.. — протянула она, возможно совсем не понимая, что я хотел сказать.

Я медленно взглянул на неё, не осознавая то, что через мгновение скажу полную, наполненную говном, хрень.

— Я, кажется, люблю тебя. — отчётливо пробормотал я. — Странно, представляешь? — и видя её застывшее в камень лицо, неустанно продолжил: — И я чувствую себя странно… Это же нормально, верно?.. Эй, Уонка, ты совсем лазеры за рельсы закатила?

Навис я над ней и перед лицом пару раз щёлкнул пальцами. Ноль реакции, за исключением рефлекса на моргание.

Это безнадёжно…

Выдохнув, я развернулся и сел на своё место, украдкой поглядывая на неё.

Ну и ладно,