нет. Они не дают мне объясниться. В последнее время я звоню им каждый день. Но их либо нет дома, либо они не подходят к телефону.

– Сочувствую, – отвечает Зельда и ободряюще подталкивает меня локтем в бок. – Все будет хорошо. Рано или поздно им придется с тобой поговорить.

– Знаешь, иногда думаю, что, может, не так уж плохо, что мы пока не общаемся. Только хотелось бы, чтобы угрызения совести наконец перестали меня мучить.

– Хм, да. Понимаю. Значит, родители не идут тебе навстречу.

– Преуменьшение века, – ворчу я.

Некоторое время мы молча шагаем рядом. Дует теплый ветер, шелестя сухой травой и ветками кустов. Повсюду царит спокойствие. Дорога оказалась не очень сложной. Я легко иду по галечной тропе.

Зельда не обманула. Когда мы забираемся наверх, перед нами открывается сказочный вид. Моря не видно, потому что горизонт затянут туманом, но можно понять, где оно. Природа вокруг – холмы, покрытые сухой травой, невысокие кусты и деревья, дрожащие на ветру, – настолько отличается от всего, к чему я привыкла в Мэне, что у меня вырывается вздох.

– Все в порядке? – спрашивает Зельда.

– Еще как! Иногда сложно поверить, что я и правда вырвалась из Росдэйла.

Я сажусь на валун, и Зельда устраивается возле меня. Она несколько раз проводит рукой мне по спине. Это жест согласия и поддержки.

– А у тебя как дела с родителями? – спрашиваю я.

– Ииииу, о таких вещах не спрашивают, – заявляет она.

– Но ты ведь тоже… – начинаю я и слышу ее хохот.

– Полный отстой, – говорит она. – Когда я в последний раз к ним ездила, они сказали, что мне уже пора присматривать достойного кандидата.

– Достойного кандидата? – повторяю в недоумении.

– Для замужества, глупенькая. Для чего же еще женщине, которую необходимо защищать, нужны достойные кандидаты?

Я смеюсь в растерянности, понятия не имея, серьезно ли она.

– Не хочешь сходить сегодня на вечеринку первокурсников в «Вест-Сайд бар»? – спрашивает Зельда, меняя тему.

– Собираюсь туда заглянуть. А ты?

– Так и должны поступать первокурсники, – ухмыляется она.

Из колонок гремит I love it, и Зельда тянет меня на танцпол. Она прыгает и вскидывает руки вверх, а я танцую сдержаннее. Сэм подмигивает мне от барной стойки. Он все-таки поддался на уговоры и тоже пришел. Правда, уговаривала не я, а две девушки с его курса. Хорошо, что Сэм здесь. Я машу ему рукой, зовя присоединиться, но он качает головой под ритм музыки и салютует мне пластиковым стаканчиком.

Я жестами объясняю Зельде, что хочу подойти к Сэму, а она кивает и кричит в ответ:

– Давай, иди к своему Макперфекту, а я тут повеселюсь за нас обеих!

Ухмыльнувшись, пробираюсь к другу сквозь толпу танцующих. Встретившись возле бара, мы обнимаемся.

– Хочу пить, – кричу Сэму на ухо, и он протягивает мне свой стаканчик. Я делаю жадный глоток. О, холодное пиво. – Спасибо!

– Рад тебя видеть, – произносит он, наклонившись ко мне. – Ты должна спасти меня от студенток.

– Строго говоря, я тоже студентка. Так что аккуратнее! И почему ты пришел, если не хочешь с ними встречаться? – задаю логичный вопрос. Мне нравится смущать Сэма.

– Без понятия, – признается он. – Наверное, мне было слишком холодно и одиноко.

Я смеюсь. Понимаю, что он имеет в виду. Здесь невыносимо душно и почти невозможно общаться. Поэтому я предлагаю:

– Не хочешь пойти подышать свежим воздухом?

– С удовольствием. Один момент. – Он дает знак бармену, чтобы нам налили два пива, и берет оба стаканчика.

Когда мы выходим на улицу, я с наслаждением вдыхаю ночной воздух, не такой холодный, как в Мэне, но здесь намного лучше, чем в раскаленном баре. Мы садимся на скамеечку, и Сэм передает мне один стакан.

– А теперь рассказывай, – говорит он. – Как прошли первые две недели?

– Идеально, – отвечаю я. – Мне все безумно нравится. Лекции, университет, преподаватели… – На последних словах подталкиваю его локтем в бок и смеюсь.

– А Росдэйл? – продолжает он. – Нет тоски по дому? Не жалеешь о своем решении?

– Жалеть? С ума сошел? Определенно нет. Приехать сюда было лучшим решением! Я живу полной жизнью.

– Это радует.

Поднимаю взгляд на Сэма, и он улыбается мне. Потом приобнимает за плечи и крепко прижимает к себе.

– А теперь раскроешь тайну, к чему были те покупки в букинистическом магазине?

– Ладно, – вздыхаю я. Сэм пристает ко мне с этим вопросом с тех пор, как мы вместе побывали в том книжном. Не знаю, почему не рассказала ему о сюрпризе для Риса. Возможно, боялась, что он посчитает меня наивной. Как ни странно, мне не хочется выглядеть милой девочкой из идиллического городка Росдэйл, как, вероятно, может показаться на первый взгляд. – Это был сюрприз для друга.

– Для друга?

– Может, не совсем друга. Для знакомого.

– Насколько же быстро ты знакомишься с людьми? – Сэм выгибает бровь.

– Этот парень работает в кафе напротив. Он помог мне поднять матрас в квартиру, и я решила отблагодарить его.

– О’кей. И почему тогда ты сделала из этого такую тайну?

Чувствую себя загнанной в угол.

– Не знаю. Думала, тогда мне придется выслушивать от тебя лекцию, что нельзя пускать домой незнакомцев или типа того.

– Ах, Тамс, – вздыхает Сэм. – Я же не твой папа! Ты взрослая, живешь одна – к тому же в таком районе, где сам бы я вряд ли поселился, – ты решила переехать на другой конец страны. По-моему, ты способна отличить преступника от баристы.

Я сглатываю. Сэм замечательный, и мне не хочется ему врать. Но в том-то и дело, что между нами с Рисом есть точка соприкосновения – чрезвычайно привлекательная точка, и я не просто хотела отблагодарить его. А порадовать. Причина в этом. Думая сейчас о Рисе, задаюсь вопросом: действительно ли он обрадовался? Читает ли уже какую-нибудь книгу? Читает ли он вообще? Ведь есть люди, которые не воспринимают литературу. Но тогда, может, он посмотрит один из фильмов? Я представляю это, и у меня на лице появляется улыбка. Как бы безумно это ни звучало, Рис мне важен. С тех пор как он доверился мне, я не перестаю думать о нем. Этот парень прокрадывается в мои мысли, и не успеваю я опомниться, как вижу словно во сне его льдисто-голубые глаза и мускулистые руки, ощущаю терпкий аромат мужского дезодоранта, кофе и чего-то очень личного. Он прижимает меня к себе, всего на мгновение, и я чувствую, что его сердце бьется у моей груди…

Я снова это делаю, сплю наяву. Но, прочистив горло, прогоняю эти образы.

– Пойдем танцевать, – зову я. Внутри так шумно, что Сэм больше не сможет задавать мне вопросы о Рисе.

– Все ясно, – откликается он, встает и подает мне руку, чтобы помочь подняться. Из зала доносится I follow rivers[8], пока Сэм ведет меня обратно в бар.

На следующее утро я просыпаюсь с головной болью. Телефон на кровати рядом со мной вибрирует. Пришло сообщение от Зельды:

Ну что? Как ты себя чувствуешь, тусовщица?

Я со стоном падаю обратно на подушки, прикрывая глаза рукой. С пивом вчера я определенно перебрала. Но мне, наверное, никогда еще не было так весело, как вчера с Зельдой и Сэмом на танцполе. Я чувствовала себя свободной, в полной эйфории от того, что живу новой, независимой жизнью. Разговор с Сэмом еще раз заставил меня осознать: теперь я сама себе хозяйка и могу решать, что для меня хорошо. Я фыркаю. Пиво явно не попадает под эту категорию. Но и оно разрешено. Никто не запретит мне совершать маленькие глупости. Эта мысль заставляет меня окончательно проснуться.

Спасибо, что спросила, у меня выдалось фееричное утро. А как ты? Пойду раздобуду себе кофе.

Собрав волосы в пучок, я уже собираюсь натянуть легинсы, как вдруг замираю. Стоило бы сначала принять душ и подкрасить ресницы. Что, если Рис сейчас в кафе и увидит меня в таком состоянии?

– Стоп! – громко произношу я. Что на меня нашло? А как же студенческие годы без парней? Мое намерение быть одиночкой? Неужели после всего пережитого с Домиником я позволю себе флиртовать в похмельное утро? Тем более с парнем, которого едва знаю?

В итоге я надеваю легинсы и любимую футболку – белую, мешковатую, с нагрудным карманом, из которого выглядывает нарисованный банан, – возможно, не очень свежую, но для такого выхода – идеальный вариант. Комфорт превыше желания произвести впечатление.

Но все же, когда захожу в кафе, испытываю облегчение, потому что Риса нет. Дело