довольную улыбку. Получилось, да. Правда, теперь осталось самое сложное: поймать Фоука, когда он будет один. И крайне желательно при этом ещё и застать его врасплох, чтобы не был готов толком сопротивляться. Пока что у меня не было идей, как это осуществить. Идея сейчас вообще была только одна: поесть чего-нибудь. Но на дворе была уже глубокая ночь, все в доме спали, потому оставался только один вариант — самой пойти на кухню и чего-нибудь раздобыть.

Поднявшись на первый этаж, я заглянула в столовую и чуть не выругалась. Темнота там была кромешная. А магические светильники, освещавшие холл, как назло были приделаны к стенам намертво. К счастью, имелись тут и несколько обычных канделябров. Уж не знаю, для чего. Разве что по традиции или для украшения. Впрочем, какая разница?

Выбрав тот, что поменьше, я сосредоточилась на фитиле центральной свечи. И как обычно не преуспела. Никогда мне не давался этот фокус, сколько ни старалась бабушка меня ему обучить. Получалось даже не через раз, а так, от случая к случаю.

После шестой неудачной попытки я шёпотом ругнулась. Ситуация складывалась безвыходная: чтобы попасть на кухню, нужны были спички. Которые, вот же засада, были на той самой кухне. Неизвестно где. Так что оставалось или идти по темноте ощупью, или…

Бесы, ну конечно! Спички были ещё и в лаборатории, сама же нашла там целых две вполне годных коробки! Победно сжав в руке канделябр, я развернулась, сделала два шага и остолбенела. Свечи вспыхнули сами по себе. Или нет?

— Хочешь, научу? — предложил совершенно спокойный, чуть насмешливый голос откуда-то с противоположной стороны холла. — Это нетрудно.

Не знаю, как я удержалась, чтобы не бросить проклятый канделябр. Желательно в одного наглого типа, заставшего меня за столь неблаговидным для достойной леди занятием, как ночной визит на кухню. Можно было бы, конечно, сделать вид, что канделябр мне понадобился для лаборатории, но, боюсь, хозяину дома известно, что там света и так достаточно. К тому же открытая дверь столовой сдала меня с потрохами.

А главное, почему вообще я сама туда попёрлась?! Нормальные леди в таких случаях будят служанок, вот и мне стоило бы так сделать. Хочет девчонка угодить — и пускай старается. Да, да, и ненавидит меня втихомолку, мечтая как-нибудь однажды за всё поквитаться…

Герцог тем временем успел пересечь холл и войти в столовую. Оттуда послышался тихий хлопок, и желание запустить в гада канделябром сделалось буквально невыносимым. Ну конечно же, и в столовой тоже были светильники, и он их попросту зажёг. Надо было догадаться. Да чего там догадаться, заметить уже могла бы давно! И заметила бы, если бы смотрела по сторонам, изучая обстановку, а не пялилась на одного несносного типа! Боги, какая же я всё-таки дура!

— Идёшь?

Дура, то есть я, продолжала столбом стоять посреди холла с канделябром. Самое время было сделать вид, что именно в лабораторию я и направлялась. И мало ли, зачем мне там свечи понадобились. Ведьминские дела, его не касается.

— Ну, как хочешь, — сдался герцог. — Но учти, не обещаю, что оставлю тебе что-нибудь.

Гордость и осторожность вступили в схватку с пустым желудком, и победило интендантство. В очередной раз шёпотом выругавшись, я задула не пригодившиеся свечи, приткнула злосчастный канделябр на законное место и почти бегом направилась в сторону кухни.

И первым, что приковало там моё внимание, стал… нет, не герцог, не до герцога сейчас мне было совершенно. Копчёный окорок, гордо расположившийся на столе на специальной подставке, завладел моими мыслями целиком и бесповоротно. Оставалось только отыскать подходящий нож. И хлеб. И можно овощей каких-нибудь на закуску. И…

— Хлеб вон там, — напомнил о себе позабытый было герцог, указывая на солидный деревянный ящик в углу.

— А нож? — деятельно уточнила я, оглядываясь по сторонам.

Ножи обнаружились в ящике стола, в точности как и на тётушкиной кухне. Да, да, туда я тоже наносила ночные визиты после великосветских ужинов, во время которых, как истинная леди, питалась почти исключительно возвышенными беседами.

Соорудить бутерброды было делом нетрудным. Ещё я нарезала к ним пару огурцов, найденных в корзинке на столе, добавила маринованных патиссончиков, обнаруженных в холодном ящике, и с довольной улыбкой возвестила:

— Кушать подано.

— Хочешь, я на тебе женюсь? — предложил герцог, немедленно ухватив самый большой бутерброд.

— Ты уже, — ехидно напомнила я, усаживаясь напротив и тоже принимаясь за еду.

— Считай это запоздалым предложением, — с набитым ртом пробубнил муженёк.

— Пользуешься тем, что я не могу отказать? — усмехнулась я, с наслаждением закусывая хрустящим огурчиком.

— А если бы могла, отказала бы?

— Конечно, — усмехнулась я.

— Ведьма, — тоже усмехнулся он. — Не порти момент.

— Разве не все женщины ведьмы? — продолжила бессовестно веселиться я, наслаждаясь едой и процессом. — Ты сам так сказал.

— А ты — дважды ведьма. Кого ты увидела сегодня в городе?

Я застыла, не успев откусить бутерброд. Не было смысла спрашивать, откуда он узнал. Но вот почему леди Оллин вздумалось такое рассказывать? Неужели моё поведение настолько её обеспокоило?

— Одного старого знакомого, — всё-таки ответила я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно ровнее и спокойнее.

— Видимо, не очень хорошего знакомого?

— Вроде того, — пожала плечами я, наконец-то откусывая от бутерброда.

— Фоука?

— Откуда ты знаешь? — не выдержала я, откладывая еду.

— Я ведь сказал, что знаю твою историю, разве нет?

— Сказал, — признала я. — Но…

— Но ты решила, что мне известно то же, что и всем, так? — чуть усмехнулся герцог. — Нет, дорогая, на самом деле несколько больше. Так что, Фоук действительно вернулся в столицу?

— Да, — не стала юлить я. — Что ты об этом знаешь?

— Меньше, чем мне бы следовало, — неожиданно мрачно ответил герцог. — Знаю, что его наняли, чтобы похитить некую ценность, которую хранила Фрейя Эрдин. Но не знаю, кто нанял, что это была за ценность и удалось ли ему её забрать.

— Думаю, удалось, — проворчала я.

Если бы нет, едва ли он так легко отвязался бы от меня. И не подсылал бы дешёвых наёмников, чтобы попросту убить. Скорее отправил бы кого посерьёзнее, а то и вовсе явился сам, чтобы наверняка выяснить, известно ли мне что-нибудь. Фоуку платят много, и не за то, чтобы в итоге остаться