— Я бы к вам пошла, если бы спортивные девушки были в моде, — философски протянула Настя.

Я скромно потупилась, пряча улыбку. Это для нас интересно то, что интересно, для Насти это прежде всего должно быть модно.

— Насть, все это чудесно, только я в чем пойду?

— А ты тоже собираешься? — округлила она глаза.

— Здрасти, а кто мне покажет ту козу с косой?

— Наденешь джинсы Ярика, — отмахнулась она, словно от назойливой мухи.

— Да я из них вывалюсь! — возмутилась я.

— Да никогда в жизни! — взвилась Ярик.

Настя не слушала нас, рылась в шкафу. Она откинула несколько пар джинсов, отложила в сторону брюки и в итоге достала узкую юбку-карандаш и трикотажную кофточку.

Ярослава смотрелась в юбке несколько странно. Ну, то есть она вообще в них не ходит и очень гордится, что в ее гардеробе этого ненужного элемента одежды нет как такового. Но то, что в юбке у нее вдруг появились и бедра, и талия, и силуэт стал плавным и красивым, это видела даже она сама.

— Офигенно, — восторженно выдохнула Настя. — Еще не 35, но уже явно 20… — Это у Козаревой такая система оценки внешнего вида. Чем выше балл, тем круче ты выглядишь. — Ярик, почему ты не ходишь в юбках?

— С ноги в табло бить неудобно, — проворчала она, поворачиваясь перед зеркалом то одним боком, то другим.

— Высокие сапоги на шпильках. — Настька куда-то унеслась.

— Я не надену каблуки! — закричала ей вслед Сокол.

— Куда ты денешься? — явно веселилась подруга.

— Варь, скажи ей! — капризно выпятила губы она.

— А мне нравится, — придирчиво осмотрела я ее. — Ты супер!

— Все равно не буду ходить в юбках, — запыхтела Птица недовольно, одергивая юбку.

— Вот! — принеслась Настасья, потрясая в воздухе красивыми ботфортами. — Надевай!

Ярик выглядела улетно. Она вдруг стала такой нежной и женственной. Очень фигуристой. Настоящая молодая леди. Мы с Настькой, разинув рты, во все глаза таращились, как она немного неуверенно дефилирует по комнате туда-сюда.

— Мама! — закричала Настя. — Посмотри, какая у нас лебедь вылупилась!

Ирина Анатольевна застыла в дверях.

— Яра, почему ты так не одеваешься? — совершенно искренне взмахнула она руками.

Ярик удрученно вздохнула:

— Женька считает, что у нас в компании есть каждого индивида по штуке — красивая, умная, смелая и душевная. Если я вдруг стану красивой, вряд ли Настя сможет быть смелой. А быть и смелой и красивой не очень удобно.

Мы засмеялись.

— Мам, как ты думаешь, сюда какая прическа пойдет? Может, гелем все вверх поднять? Ну, такой… Художественный беспорядок?

— И легкий макияж, подчеркивающий глаза, да-да. По-моему, будет отлично.

— И мой короткий норковый полушубок, черную сумочку и палантин?

— Палантин у меня возьми. Я только вчера купила. Как раз идеально подойдет под твою шубу.

— Ты мне купила палантин с хвостиками? Как я хотела? — обрадовалась Настя и опять сломя голову умчалась в спальню к матери.

После укладки короткие рыжие волосы Птицы приобрели очень специфичный вид. Если бы я не знала, что Настька на их укладывание потратила сорок минут, я бы решила, что Ярик не причесывалась, как минимум, неделю. На нее вылили много геля, и казалось, что волосы мокрые. Потом она взбила все руками и уложила так, словно на Птицу налетел маленький ураган. Вышло очень красиво. Еще час Настя колдовала с макияжем. Она мазала ее то одной мазюкалкой, то другой. На скулы один тон, на нос — другой, на лоб — третий. Подкорректировала Птице брови со словами, что ходить с такими зарослями на лице неприлично. Птица пищала, стонала и дрыгала ногами, проклиная тот час, когда согласилась спасти мою несчастную персону. И вот к половине одиннадцатого наш гадкий утенок неожиданно превратился в прекрасного лебедя. Вот что косметика и приличная одежда с девушками делают!

— Высший класс, — подперев плечом стену в гостиной, восхищенно смотрела на Ярославу Ирина Анатольевна.

— Ярииииик, — протянула я. — Ты такая… Такая… А вдруг Кирилл в тебя влюбится?

— Только не реви! — тут же перепугалась она.

— Не буду, — клятвенно заверила я ее.

— Ярик, ты только в школу так не начни ходить, — прищурилась Настя. — Конкурировать с Лепрой мне нравится больше, чем тягаться с тобой.

Ярик покрутилась перед зеркалом, обворожительно улыбнулась своему отражению и ехидно заметила:

— Ничего не могу обещать. — И показала нам язык.

На «дело» мы отправились втроем. Настя сказала, что обязана поддержать подругу. То есть меня. Уже на улице выяснилось, что ходить дома на каблуках — это не то же самое, что передвигаться на них же по плохо вычищенным тротуарам. Ярик стала похожа на нечто кривоногое на ходулях и потеряла весь свой лоск. Мы кое-как добрались до остановки и доехали до «Пушкинской».

Доковыляв до института, мы проскочили за толпой студентов через проходную и расположились в институтском скверике на самой дальней лавочке у памятника Герцену. Чтобы «слиться с народом», пришлось взять с собой по книге. Мы ждали, когда же закончится большая перемена, чтобы пойти в деканат и расспросить Зою Михайловну, декана, об ученице с косой. Зоя Михайловна — удивительный человек, у нее феноменальная память, она все про всех помнит, знает и даже может с ходу сказать, какие у вас задолженности перед кем. Меня Зоя Михайловна, увы, отлично знала.

— Кир! — дернула меня за плечо Настька, пальцем показывая на вышедшего на крыльцо Поэта.

Он стоял в своем любимом старом пальто нараспашку, укутавшись в длинный черный шарф. Темные волосы снова развевались на ветру. О чем-то болтает с другими ребятами. Смеется. Кашляет… Я заметила Оксану, выскочившую за ним в одном тонком свитере. Девушка поежилась, обнимая себя за плечи. Кир тут же снял с себя пальто и накинул на нее. Видали, какой джентльмен! А на улице, между прочим, минусовая температура! Оксана начала отнекиваться, пыталась вернуть ему пальто, но Кир остался непреклонным. Что-то рассказывают. Все смеются. К ним присоединились еще ребята из группы Поэта. Некоторых я знаю, других вижу впервые.

— Надо было к началу занятий ехать или подгадать, чтобы эта перемена уже кончилась, — прыгала с ноги на ногу Птица, нахохлившись, как воробей.