– Нет! Не могли! Не делайте вид сейчас, Алексей, что вы ничего не понимаете. Этот проект завершить могли только вы, равных вам в «Сове» не было.

Меня понесло, накипело. Много накипело. Обычно я стараюсь держать язык за зубами, поскольку допускаю, что в любой ситуации существует вероятность того, что ошибаюсь. Возможно, обижаюсь ошибочно. И чаще всего, свои эмоции стоит держать при себе. Но не в этот раз. Пить надо было меньше. Он почти сразу меня заставил протрезветь, своим замечанием:

– Мия Алексеевна, в команде программистов точно были специалисты, которые могли завершить проект. Я все это время хотел спросить, почему вы его им не отдали и предпочли бросить все вместе с работой?

– Я так понимаю, – процедила сквозь зубы, сидя на проклятом дизайнерском стуле посреди его суперкрутого кабинета, – ваше предложение о работе, это спасение утопающего? Вы, Алексей, возомнили себе, что поднялись высоко и теперь можете себе позволить кинуть кость голодной собаке, которая когда-то сильно ошиблась?

– Я обратился к вам, потому что вы профессионал.

– Серьезно? – выплюнула я и поднялась на ноги. – В таком случае, желаю вам успехов в поиске другого профессионала. Надеюсь, не свидимся больше, Алексей Алексеевич.

Я развернулась уже на выход, крутанулась на носках на этом чертовом скользком полу, однако он ударил еще больнее:

– Мия Алексеевна, вы говорите, что я делаю вид. Разрешите тогда и мне задать вопрос.

– Что еще за вопрос, Алексей? – я даже не обернулась. Остановилась на секунду, уже готова была сделать следующий шаг.

– Почему вы делаете вид, что не помните, как я вас поцеловал?

– Поцеловал? – эхом прозвучал мой собственный голос.

Я как-то инстинктивно обняла себя руками, уйдя от него в закрытую позу. Он только что пошутил? Или мне все послышалось? Сколько я выпила, могут ли от этого появляться слуховые галлюцинации? Наверное, мой совершенно обескураженный вид, бегающий взгляд, немного хмельной, стоит сознаться, заставил Данилова поверить мне. Поверить в то, что я не понимаю, о чем он говорит.

– Корпоратив, Мия Алексеевна.

– Корпоратив, – кивнула я. – И… я н-не помню, чтобы…

Корпоратив? Да не было ничего! Этот корпоратив был по случаю юбилея «Совы». Столько народу собралось! Весь штат плюс фрилансеры и клиенты, каждый с парой. Офис был переполнен. Я произнесла речь. Отлично помню, как дрожал мой голос, ведь за несколько минут до моего выступления, одна из моих подруг прислала фотку Артура с одной из его любовниц. Она случайно оказалась в центре, в том же кафе, в котором у него состоялось свидание. А ведь я его звала с собой на корпоратив, он отказался, лепетал что-то там про важный заказ.

Именно поэтому я… Я произнесла свою речь, а потом тихо слиняла в свой кабинет с бутылкой хорошего виски, которую стянула с общего стола. Я пила в полном одиночестве. Позвонила Артуру, высказала ему, какая он дрянь, ведь мы лишь недавно снова сошлись, он обещал! Обещал ради дочери, сам умолял вместе сойтись. У него было плохо с работой, и поэтому… Леша к тому времени работал в «Сове» уже около десяти месяцев. Но я не помню, чтобы он был в моем кабинете…

Пытаясь вспомнить тот злополучный вечер, подняла глаза на Данилова. Алексея Алексеевича. В этом его барском костюме синего цвета. Мне не мерещится, или он стал крепче? В зал ходит? В те времена был мальчишка мальчишкой, сейчас больше стал похож на мужчину. На серьезного бизнесмена, кем он, собственно, и является.

– Мия Алексеевна, совсем не помните? – он как-то жестко, почти с обидой ухмыльнулся.

Надо же! Первые эмоции у Данилова! Сколько я его знала, никогда не видела на лице этой ледяной статуи хоть какие-то проблески человеческих чувств. Всегда четко отточенное «да, сделаю» или «выполню».

– Я не могу помнить то, чего не было!

После моих слов его холеное, красивое лицо вспыхнуло, а в карих глазах разбушевался ураган! Данилов ударил кулаком о спинку ближайшего к себе кресла.

– Мия Алексеевна, – прорычал он сквозь сжатые зубы, сдерживая тем самым внезапно проснувшуюся в нем обыкновенный человеческий гнев. – Хотя бы теперь признайте, что просто ничего не чувствовали ко мне, или я что-то не так сделал, не юлите. Зачем ссылаться на память, которая у вас всегда была превосходной? Теперь мы не коллеги, вы пока не работаете на меня, а я больше не работаю на вас. Будьте честны со мной!

– Мне не понравилось? Я не чувствовала к вам? – я бормотала себе под нос вопросы, на которые не было ответов.

Вернее, они были, но я… я действительно ничего не помню. Поцелуй? Черт возьми, если бы это случилось, я бы этого не забыла! Вот уж чего бы я действительно не забыла никогда…

– Алексей Алексеевич, я не понимаю, о чем вы говорите. Я помню корпоратив, безусловно… – говоря это, завела взмокшие мгновенно ладони за спину и уперла их в стену. – Помню речь, я видела вас в зале, мне еще тогда показалось, что вам не нравятся настолько шумные людские сборища… я давно это заметила.

– Что заметили?

– Ну… что вам не нравятся многолюдные пространства. Вы постоянно были в своем кабинете, почти ни с кем не общались. И на корпоративе по случаю юбилея «Совы» тоже вели себя отстраненно. Поэтому я не удивилась. Хотя… Должна признаться, мне в тот вечер было не до чего.

От всех этих воспоминаний у меня задрожали ноги, поэтому я, не спрашивая разрешения, вернулась обратно в комнату и опустилась на самый дальний от него стул. Где-то у окна.

– Продолжайте, Мия Алексеевна, – велел Данилов, а сам тем временем сел в то кресло, по спинке которого недавно стукнул.

Он положил ногу на ногу и уставился на меня. Расстегнул пиджак.

– Что продолжать? Я произнесла речь, потом закрылась у себя в кабинете. Для… размышлений. Уехать не могла, ведь я руководитель, могли позвать в любой момент, но мне хотелось уединения. Вот я и сидела у себя в кабинете. Пила… кофе.

– Хм… Это точно был кофе? Лично я прекрасно помню, что видел на вашем столе почти пустую бутылку с виски.

Я задохнулась от возмущения! Но Данилов подлил маслица в огонь, видя, что смотрю на него с ненавистью, профессионально так, со знанием дела провел большим пальцем по своим губам. Я почувствовала слюну в уголках своих губ! А он еще и продолжил, сделав невыносимо скандальное заявление:

– Вы уронили ее на пол, когда сидели на столе, а я целовал вас. И этого не помните?

Этот нехороший человек постучал подушечками пальцев по своему колену и вперился в меня взглядом. Паршивые густые ресницы на его веках, приковывают внимание к себе, и ты лишь с запозданием понимаешь, что пялишься на них, словно голодная престарелая самка на возбужденного самца, к которому лишь стоит повернуться задом!

– Еще на пол упала ваша подставка под ручки. И рабочая флешка. Когда я задрал вашу юбку до самых бедер, а вы обвили меня ногами. И руками…