Если бы глаза могли на самом деле выкатываться из орбит, я бы их сейчас потеряла и они, как два колобка, ушли от меня гулять! Что он несет?! Чушь какая-то! Выдумки! Фантазии молодого юнца! А… Я поняла. Это месть! Это обычная месть бывшего подчиненного. Он сейчас выдумывает на ходу, потому что… Что ж, не могу этого отрицать, я действительно набралась в тот вечер, и он имел шанс заметить это. И сделать предположение, что я ничего не помню. Однако он ошибается, я отлично все помню, ничего этого не было!!!

Он издевается надо мной. Я поняла, здесь есть камеры! Он сейчас все снимает на видео, а потом планирует вдоволь посмеяться надо мной со своими дружками-ровесниками!

Пока я думала на том стуле, Данилов встал на ноги и очень быстро подошел ко мне. Он наклонился так быстро, что я даже не успела понять, как так его руки подхватили меня под ягодицы и моментально усадили на стоявший поблизости стол. Я не успела даже икнуть, как его пальцы потянули меня за подбородок вверх и Данилов хрипло сказал:

– Говорят, если пережить подобное еще раз, то память восстановится…

Молокосос внаглую поцеловал меня! Его лапа лежала на моей ягодице. Развязно, бесцеремонно, будто бы он был моим полновластных хозяином! Ну уж не-е-ет…

Я резко отстранилась и со всей силы влепила пощечину проходимцу!

– Ты забываешься, Данилов! Быстро убрал руки, я ухожу! В игрушки играть вздумал?!

– В игрушки?!

– Не дорос еще, чтобы…

Он сразу же доказал, что я поспешила с обвинением. Схватил меня за руку и притянул ее к своим брюкам, к самой молнии, я как-то сразу поняла, насколько у меня маленькая ладонь…

– Ну, же, Мия Алексеевна, – без улыбки выдохнул Данилов, – воспользуйтесь мной, я в вашем распоряжении. Как и раньше.

Он столько всего сказал и из этой речи, каждое слово запускало новую и новую волны мурашек, горячими струями сбегавших по моим плечам и телу к самым пяткам. Владелец новой компании-монстра в айти мире, повел мою ладонь дальше, заставил ощупать себя. И эта прогулка по его сильному телу оказалась божественной. Он абсолютно везде был крепким, тело под одеждой дышало жаждой и жарой, оно как будто умоляло освободить его от одежды, и позволить ему доказать свою красоту и мощь.

Мне пришлось облизать губы, чтобы слюна не потекла уже на подбородок. Черт возьми, у меня и впрямь давно не было секса! Так давно, что разум уже начал давать сбой. Еще немного и я наплюю на камеры, на все остальное. Просто дам ему сделать, что он там хочет или что… хочу я.

Очнулась я, пожалуй, в тот момент, когда его язык почти достиг моего горла. Мысль о том, что, если так и дальше пойдет, рискую оставить на его рабочем столе влажное пятно, отрезвила весьма качественно. Схватив его за грудки на дорогой рубашке, оттолкнула от себя неудавшегося начальника.

– Достаточно, – провела по своим губам тыльной стороной ладони, выпрямилась. – Хватит, Данилов. Повеселился с бывшей начальницей и хватит на сегодня. Считай тебе повезло, я сегодня в расслабленном расположении духа – у подруги праздник, ты меня подловил. Но вечер кончился, потухли свечи, я домой!

– Так все-таки…

– Именно, Алексей. Все-таки и ты иногда ошибаешься.

– Хорошо, – внезапно он отступил и даже позволил мне спрыгнуть со стола обратно на землю, о чем мое тело сразу же пожалело – его тепло и близость испарились, заставив мне внутренне заныть от вновь проснувшегося голода. – В таком случае, возьмите с собой это.

В мою ладонь что-то легло. Опустила глаза – он дал мне флешку. Новенькую, блестящую, серебряную с маленьким камушком на крышке.

– Что там?

– Там проект. Техническое задание, – ответил Данилов, вернувшись к своему холодному тону, как и не было ничего.

Ни стола, ни его лапы на моей ягодице, ни его языка во мне.

– Зачем? Кхм, – пришлось кашлянуть, ведь в горле пересохло.

– Мия… Алексеевна. Вы можете отказать мне, но я знаю точно, что вы никогда не откажетесь от захватывающего проекта.

– Вы думаете, Алексей, что я брошусь на интересный проект, как голодная собака на кусок хлеба, и в пылу захватывающего процесса пересплю с вами?

Вместо объяснений или подтверждения правильности моей догадки, я получила его молчание. Данилов снова замкнулся в себе. Он взял со стола ключ и показал мне на дверь, пропуская меня вперед.

– Куда?

– Я отвезу вас.

Коротко, как обычно. Я послушно шагнула в темный коридор, Данилов же за моей спиной на что-то нажал, что-то где-то щелкнуло и мгновенно все пространство залилось светом.

– Лифты там, – показал он рукой невозмутимо.

– Угу. Вижу.

Это идиотское чувство, когда ступаешь по полу, шатаешься и понимаешь, что твоя неустойчивость вовсе не от алкоголя…

Как меланхолично барабанят капли дождя по стеклу. Ведь вот как удобно устроился современный человек – даже есть кому за него поплакать и сухость собственных щек сохранить. Спрячься за окошком, в тепле и наблюдай себе спокойно, как он оплакивает твои горести и печали.

Давно такого не было, чтобы я встречала рассвет у окна. В последний раз, когда так сидела и размышляла ни о чем, лет в шестнадцать. Слушала музыку в наушниках, глядела на дождь, иногда свешивала тощие ноги с подоконника прямо на улицу и не боялась упасть, разбиться. Когда тебе еще нет восемнадцати, смерть тебе кажется чем-то необыкновенно красивым, ты ставишь ее где-то на одном уровне со счастьем. Каждый твой смелый поступок видится тебе следующим шагом в желанную взрослую жизнь, где тебе никто не будет приказывать, говорить, что ты должен делать, где тебя непременно полюбит сказочный принц, самый красивый парень в твоей школе или самый красивый не из твоей школы. Но когда он приедет за тобой на своем белом автомобиле (ладно, можно черном), припаркуется у главного входа твоей школы, выйдет на улицу – то все вокруг обалдеют от его красоты, мужественности. Сразу за этим, он проигнорирует всех длинноногих старшеклассниц и направится прямо к тебе. Возьмет за руку и увезет в далекие дали. Дали непременно будут розовыми, неопределёнными, ты сама не знаешь, что там будет, но вне сомнений будет что-то хорошее.

Да уж. В свои шестнадцать мы не представляем себе, что выйдем замуж за пьяницу журналиста, к тому же еще и бабника, которого будем тянуть на своей шее. А еще не представляем, что мальчик, которому, когда нам было шестнадцать, ему всего шесть, признается нам в…

Тьфу! Форменный бред!

Я, похоже, уже начинаю дуреть на фоне всего того, что наговорил Данилов.

В кухню, где я устроилась на подоконнике с чашкой чая, спасаясь от возможного похмелья, ввалилась Аринка в пижаме. Четырнадцатилетняя маленькая жабка, которую на данный момент интересуют лишь ее подружки, да мальчики. Она совсем не такая, как я в ее возрасте. И слава богу, в общем-то.