— А мне здесь, — Сема выделил голосом слово «здесь», — мне здесь не нравится.

— Не понимаешь, что ли? — возмущенно стрельнула на Димку глазами Наташка.

Димка вроде бы понял и промолчал.

— Что кому еще не понятно? — спросил Семен.

Неожиданно молчавший и со всем согласный до сих пор Вовка поднял голову и заерзал на булыжнике, заменявшем ему табуретку.

— Сема, Сем? — произнес он, стараясь обратить на себя внимание.

— Чего?

— Вы в первом лагере, когда спали, вещи где у вас были?

— Какие вещи?

— Ну рюкзак твой.

— Я его под голову кладу. Впрочем, постой, — Семен напрягся, что-то припоминая. — Как раз там Наташка впервые попросилась к нам с Костей в палатку.

— Угу, — кивнула Наташка.

— И мы тогда, чтобы места побольше было, все наши рюкзаки вынесли на ночь в ее палатку, пустую.

— Точно! — вытянул вперед руку с прямым указательным пальцем Костя, он тоже вспомнил особенность той ночевки.

Вовка аж закачался на своем булыжнике.

— Помните, — возбужденно заговорил он, — я вам говорил, что из этой палатки ночью храп слышал. Вы меня еще слушать не стали. А я правда его слышал. Я к палатке подходил даже. Я тогда очень удивился, что Наташка так храпит, как мужик. Хотел еще всем рассказать, чтобы посмеяться.

— Ты и рассказал, — буркнула Наташка.

— Это не важно, — отмахнулся Сема. — Ты хочешь сказать, что в палатке был чужой?

— Ну да, чужой мужик.

— Был, точно был! — вскочила на ноги Наташка. — Я когда спать в вашу палатку пошла, то у себя все аккуратно прибрала, а утром все там перевернуто было. Я сначала подумала, что кто-то из ребят залезал, а потом вспомнила, что ты, Сема, первым встал, и решила, что ты там что-то в своем рюкзаке искал.

— Нет, — задумчиво произнес Семен, — я туда утром не заглядывал. Пока не стали паковаться.

— Все точно, — заблестела глазами Наташка, даже заулыбалась. — Этот мужик и украл твою карту и твой компас!

— Может быть, — Семена явно что-то смущало, — только странно, что он деньги из другого кармана рюкзака не свистнул. Деньги-то на месте.

— А зачем ему здесь деньги? — горячилась Наташка. — Здесь карта и компас дороже денег. Может, он тоже заблудился, пришел ночью, переночевал в моей палатке, а утром нашел в твоем рюкзаке карту и компас.

— Может, и так, — пожал плечами Сема. — Только дела теперь это не меняет. Завтра готовьтесь к переселению. И ребят искать надо.

У костра вновь наступило затишье. Упоминание о пропавших вновь возродило тревогу.

В тот вечер отбой в лагере наступил рано и как бы сам собой. Сразу после ужина скауты стали готовиться ко сну.

Семен не хотел брать Костю с собой, да делать было нечего, кто-то ведь должен был показать вход в протоку. Трудно далось ему это решение. Также, как и то, когда он решил повременить с поисками, давая ребятам возможность вернуться самим. Но теперь все решения предстояли только трудные.

Семен, конечно, попытался расспросить Костю, чтобы тот просто описал ему вход в эту проклятую протоку. Но то ли парень хитрил, то ли объяснять не умел… Времени и так уже было потеряно много. Необходимо было приступать к поиску ребят немедленно, и Семен скрепя сердце взял Костю с собой.

«Зеленый змий» скользил вдоль сплошь покрытого высокой осокой болота, в котором действительно было невозможно различить какой-нибудь вход. Одна трава, трава, трава. «Только змиям тут и плавать», — угрюмо думал Семен, глядя на ровный салатовый ковер, скрывающий под собой трясину.

Костя тоже не спускал глаз с этого ковра, что-то высматривал, Семен все время видел его профиль с немного вздернутым еще мальчишеским носом и оттопыренной нижней губой. Вдруг Костя повернулся.

— Тут, — сказал он. — Кажется, тут.

— С чего взял? — спросил Семен, который не видел отличия этого места от остальных.

— Видишь, — Костя показывал куда-то на дальний край осокового ковра, за которым невысокой стеной поднимался тонкий темно-зеленый до синевы тростник.

— Ну? — спросил Семен.

— Видишь, тростинки поломаны. Это Лыка их палкой побил, когда мы по протоке из леса выходили. Мы-то думали так легче будет, а она потом вся в болото ушла. Серега палку подобрал, чтобы путь прощупывать, и по тростнику ею молотил.

— Мог бы раньше мне эту примету сказать, — разозлился Семен.

Костя только плечами пожал и ничего не ответил.

— Ну вылезаем, — скомандовал Семен.

— Зачем? — возразил Костя. — Здесь глубина больше чем по колено, байдарка пройдет. А дальше еще глубже будет.

— Ну давай попробуем, — Семен развернул «Змия» носом к салатовому ковру.

Лодка и правда легко, с тихим шелестом подминая и раздвигая осоку, двинулась к спрятанному в тростнике входу в протоку. Прошла она и сквозь полосу тростника, всего-то метров десять. А за ним она выскользнула на узкую темную полоску свободной воды с осоковыми берегами. За осокой на невысоких настоящих берегах с обеих сторон стеной возвышался еловый лес.

— Однако красивый у черта вход. Прямо-таки с почетной дорожкой, — восхитился увиденным Сема.

— Сем, — тут же спросил его Костя, — а почему тут вода красная какая-то? Будто вся заржавела. Из крана такая после ремонта течет.

— Торф, — ответил Сема. — Торф на дне болота. Растворяется он немного, и вода приобретает красный оттенок. Ох, и вонять же она будет навозом, если ее вскипятить.

— Почему? Торф же не навоз.

— Все равно органических веществ много. Когда такую воду кипятишь, всегда навозом пахнет. А вообще-то она чистая. Пить можно.

Лодка медленно двигалась по протоке. Тишина елового леса царила кругом, и Костя с Семеном невольно переговаривались тоже вполголоса.

— Коряги могут быть, — предупредил Сема, — смотри во все глаза.

— Они тоже об этом говорили.

— Понятно. Значит, найдем.

Насколько мертвым казался лес, настолько жива была протока. Уже в самом ее начале Костя обратил внимание на быструю извивающуюся стрелку, отделившуюся от камышей. Через два взмаха весел они с ней поравнялись, и Костя с ужасом понял, что по правому борту их байдарки плывет живая змея.

— Сема, змея, — почему-то шепотом произнес он.

— А, это уж, — спокойно ответил Сема, — видишь, золотая коронка на голове. Красавец.

— А гадюки тут есть, как ты думаешь?

— Может, и есть. Да ты не бойся, наши змеи сами тебя боятся. Какая-нибудь кобра или гюрза — другое дело. А гадюка тебя кусать не будет, если ты ее не будешь руками ловить.