Вдруг немного впереди и справа закачался тростник, и тут же из него взлетела большая серая птица заломив голову назад и уложив ее на шею, она понеслась над протокой, напоминая птеродактиля из фильма про доисторическое прошлое.

— А это кто?

— Цапля. Серая цапля. Есть тут дичь наверняка. Небось и уток увидим.

Семен оказался прав, очень скоро они повстречали пару чирков, вообще презревших появление лодки. Они так и кормились среди осоки на самой границе с чистой водой, переворачиваясь и погружая до половины в воду свое маленькое тельце и поднимая поплавком куцый хвост. Видно было, как быстро работают при этом их черные лапки.

— Надо же, ничего не боятся, — заметил Сема. — Как в зоопарке.

Плыть Косте становилось все интереснее и интереснее. Он все время ожидал теперь новых встреч. Отец перед отъездом рассказывал ему о том, как много в Карелии всякой живности, особенно птиц. Но за прошедшие дни, во время плавания по Шойне, кроме одного глухаря на отмели да обычных лесных пичужек, которыми кишит Подмосковье, Костя так никого и не увидел. А тут столько всего сразу. Но ему хотелось большего, увидеть бы лося, кабана или лучше всего медведя, только издали. Поэтому Костя остро вглядывался в окружающие его камыши и глухую стену леса, которая оставалась все такой же мрачной и молчаливой. Протока ж казалась рекой жизни в мертвом царстве.

Единственное, что отравляло Косте впечатление от путешествия, — это комары, неумолчно звеневшие двумя облаками над ним и Семой. Сема ругался черными словами, порой забывая о присутствии скаута:

— Ах твари, ах кровопийцы, какой же я дурак, что не взял из рюкзака репеллент! — это было самое мягкое.

Еще хуже комаров были слепни, налетавшие эскадрильями по несколько штук. С ревом истребителя они делали несколько виражей вокруг головы жертвы, тщательно выбирая угол атаки, и неожиданно пикировали на цель, выхватывая целые кусочки мяса из тел путешествующих по протоке. В основном они успешно атаковали голые части рук, лицо, шею, но один из них прохватил у Кости футболку в распахнувшейся на груди джинсовой куртке. И чем дальше протока уносила пришельцев в лес, тем яростнее становились атаки слепней и комаров.

— Они ж нас живьем съедят, гады, — бормотал Сема. И Костя не считал его слова таким уж преувеличением. Сначала он пытался отмахиваться веслом, но скоро, поняв бесполезность своих упражнений и чуть не перевернув лодку, Костя отрешился от внешнего мира и греб, втянув голову в плечи, чтобы поменьше голой шеи торчало наружу. Он наглухо застегнул куртку до самого верха, поднял воротник, опустил прежде закатанные рукава, застегнул на них обшлага и жалел только, что на нем бейсболка, а не ушанка — нельзя натянуть на уши. Сема тоже спрятался в одежду, как мог, но на нем даже бейсболки не было, и поэтому доставалось больше.

— Что ж ты не сказал, что тут столько комаров?! — возмущался Сема.

— Да как-то забыл. И потом мы почти до выхода берегом шли, там их поменьше.

Неожиданно в лесу громко хрустнула ветка, будто кто-то наступил на нее или перебирался через завал. Сема тут же бросил грести и прислушался.

— Сережа! Женя! — крикнул он. Ответом была тишина.

— Хватит болтать, — сказал он Косте, хотя сам и завел последнюю беседу, — слушай и смотри, подмечай все.

Теперь тишину протоки нарушали лишь звон комаров, пугающий рев слепней и тихий плеск весел. Из леса изредка доносилось птичье пение да еще более редкий стук дятла. Костя внимательно озирался по сторонам, высматривая в камышах сам не зная что. Он вспомнил фильм «Апокалипсис сегодня», там герои погружались на военном американском катере в неведомые дикие джунгли Вьетнама. Так же их обступал со всех сторон лес, и где-то в нем таилась опасность.

А опасность была и здесь, и очень скоро Костя это действительно понял.

— Опа, — неожиданно сказал Сема, переставая грести.

— Чего? — спросил Костя.

— Вперед гляди.

Впереди поперек протоки лежала большая толстая ель, окуная еще зеленые ветви в темную воду.

— Вот тебе и завалы, вот тебе и коряги, — констатировал Сема. — Кстати, свежак, хвоя еще жива.

— Мы тогда слышали, как она упала, — сказал Костя, вспоминая свое первое знакомство с протокой.

Сема обернулся и глянул Косте в лицо.

— Может быть, может быть, — озабоченно сказал он. — По берегу будем обходить или под деревом байдарку протащим? — между поверхностью воды и бурым шершавым стволом оставалось еще свободное пространство сантиметров в пятнадцать-двад-цать.

— Давай попробуем под деревом, — предложил Костя, которому не хотелось тащиться с байдаркой средь дремучего леса, подходившего в этом месте к самой осоке.

Они осторожно, остерегаясь обломанных сучьев, возможно прятавшихся под водой, подогнали байдарку к самому стволу.

— Сиди пока, держись за дерево, — сказал Сема своему спутнику, а сам вылез из лодки прямо в протоку. Вода доставала ему по пояс. Он сделал шаг в сторону, вдруг нелепо взмахнул руками, развернулся на месте и повалился на спину, полностью скрывшись под водой. Почти тут же вынырнул и, ни слова не говоря Косте, с каким-то растерянным, почти перепуганным и тут же побелевшим лицом присел и стал шарить под водой руками, ощупывая что-то возле своих ног.

— Что там? — спросил Костя.

Не отвечая, Сема опять нырнул, на сей раз уже специально. Теперь он не появлялся на поверхности гораздо дольше. Наконец его голова появилась по другую сторону елового ствола.

— Что там? — еще раз повторил свой вопрос Костя.

— Байдарка, — ответил Сема. — Прямо везет нам на потопленные лодки.

— Это «Барракуда»?

— Откуда я знаю? Но похоже, что да. По крайней мере двойка. Слава Богу, в ней никого нет.

Костя не сразу понял, как в потопленной лодке мог кто-нибудь находиться, а когда понял, что имел в виду Сема, то похолодел и по телу у него побежали мурашки.

— Будем доставать? — спросил Костя.

— Это непросто. Она суком пробита, и сук ее ко дну пригвоздил. Да и не это сейчас главное.

Семен положил ладони на ствол, подпрыгнул, легко отжался, перекинул ногу и уселся на поваленном стволе верхом.

— Жди здесь, — скомандовал он, — я сейчас.

Семен поднялся на ствол и пошел по нему, сначала придерживаясь за сохранившиеся ветви, а потом немного балансируя руками. Так, ступая по поверженной ели, он и скрылся в лесу Чертова угла.

Костя недолго оставался в одиночестве, через пару минут Сема опять появился на стволе, шагая в обратном направлении. Добравшись до Кости, он уселся на ствол, свесив ноги и едва не доставая воды протоки подошвами мокрых, как и весь он сам, кроссовок.

Некоторое время Сема сидел молча. Почесывал большим пальцем щеку рядом с уголком рта, куда его цапнул слепень. Двое или трое этих двукрылых агрессоров и сейчас вились вокруг него, но Сема больше не обращал на них никакого внимания. Который раз он жалел, что взял Костю с собой, и как бы было хорошо, если бы на месте этого пацана сидел в байдарке Сашка Губин.