Эрон фыркнул себе в кулак, а потом соизволил ответить:

— Если ты не поняла, то могу повторить. Как раз, пока Иштон так бессовестно спит.

— Я про татуировку на шее! Почему я так отреагировала, когда ты к ней прикоснулся? — спросила я, повернув голову в сторону Эрона и пряча половину лица в подушке. Хоть как-то укрыться от его ехидного и проницательного взгляда.

— Так и знал! — с негодованием воскликнул он.

— Ты о чем? — Я даже забыла о своем смущении, приподнялась на локте, чтобы понять, что же такого случилось.

— Так и знал, что повторения без Иштона ты уже не захочешь! — наигранно посетовал Эрон. — Придется все время развлекать тебя всякими разговорами, а хорошими и нужными вещами. Беда, прямо беда! Никто не желает только моих прикосновений и объятий!

— Прекращай шутить над Алисией, — сонно пробормотал Иштон с другой стороны.

— О, ты уже проснулся? — радостно воскликнул Эрон. — И мы можем продолжить то, что начали?

Но в ответ лишь тишина. Я повернулась к Иштону и с удивление сообщила Эрону:

— Твой брат спит.

— То есть он, как обычно, отпускает свои наставительные фразочки, но при этом спит? — уточнил Эрон, приподнимаясь, чтобы окинуть взглядом эту поразительную картину. — По-моему, он знатно повысил свои возможности занудничать.

Я хихикнула. Глупо, не сдержавшись, просто хихикнула. Я себе такого даже в пять лет старалась не позволять — хихикать! И над чем? Над ситуацией, участник которой — сам великий король Далерии. К счастью, Эрон поддержал меня тихим смехом.

— Твои родственники, наша принцесса, это нечто. Надо же, довели Иштона. Для такого нужен талант. Твои родители, случайно, не давали вам с сестрой какие-нибудь прозвища? Вроде ангелочка и демоницы? Разумеется, ангелочком они могли звать только тебя, если хоть сколько разбирались в характерах.

— Нет, какими-то прозвищами нас не награждали, — ответила я, искренне пытаясь вспомнить что-нибудь подобное. — Разве что называли иногда сокровищем всех миров.

— Как-как? — Эрон вытаращил на меня глаза так, словно увидел седьмое чудо света.

— Сокровищем всех миров, — повторила я. — Родители и впрямь нас очень любили, так что не удивляйся. Для них мы были самым главным сокровищем, более важным, чем королевство и все остальное.

— Мне определенно нравится, как твои родители относились к тебе. Думаю, мы с Иштоном продолжим эту традицию… По крайней мере, в отношении тебя, а не твоей сестры, — тут же уточнил Эрон, как-то странно морщась. Признаюсь, я впервые сталкивалась с такой реакцией на Анжелу. Обычно ее красота и уверенность вызывали в людях лишь восторг или, по крайней мере, симпатию. Но с великими королями Далерии все было иначе. Если Иштон очень быстро раскусил игру Анжелы, то неприятие Эрона было похоже на что-то, что сродни животным инстинктам. Мне казалось, что он подсознательно не выносит присутствие моей сестры. Утверждать я этого не могла, потому как понаблюдать не вышло: большую часть времени я пряталась в предыдущей магической комнате.

— Говори за себя. — Прямо надо мной раздался голос Иштона, достаточно бодрый и ничуть не хрипловатый, как бывает спросонья. Теперь-то он точно проснулся. — Алисия — наше личное сокровище, а не каких-то там всяких миров. И вообще, пока я спал, мог бы рассказать Алисии подробнее про третий этап.

— А откуда ты знаешь, что я не рассказал?

— По ее недоуменному взгляду. Если бы она знала хотя бы треть, то уже давно либо краснела, либо пряталась под одеялом, либо пыталась бы сбежать. Так как она лежит спокойно, мило беседует, могу с уверенностью заявить, что все, чем ты занимался — флиртовал.

Эрон фыркнул, развел руками, мол, Иштон прав, а потом ответил:

— Всякие заумные разговоры предпочитаю оставлять тебе, братец, иначе точно все испорчу. Так что рассказывать о нашем плане доверяю тебе.

— Плане? — переспросила я. Кажется, не в первый раз Иштон с Эроном темнят. Что на этот раз?

— План? О нет! Брат запланировал целую кампанию по завоеванию тебя, твоего тела и разума. Как по мне… — Эрон резко лег поверх меня, приподнимаясь на локтях. — Планы в таких любовных делах — последнее дело, тут важно, чтобы все было с чувством, с…

С чем еще Эрон договорить не успел, потому что слетел с кровати, сбив по пути все, что стояло на прикроватном столике.

— Алисия. Наша прекрасная принцесса Алисия. Надеюсь, ты простишь моего младшего брата, увы, его внутренний зверь дал ему силу, но не дал разума. Потому что, как я тебе, Эрон, уже говорил, только последнее животное будет набрасываться на девушку, предварительно не поухаживав за ней. И если ты считаешь иначе, если думаешь, что будущая королева…

— Будущая королева, думаю, с удовольствием ответит сама. Скажи нам, наша принцесса, чего ты хочешь? — Эрон невозмутимо забрался на кровать обратно, словно не он только что кубарем летел от удара Иштона. Но я даже не уловила, когда и как Иштон ударил. Это была магия?

Я невольно задержала на Эроне взгляд. Только сейчас я осознала, что впервые увидела его обнаженным, по крайней мере, по пояс. Когда к тебе пристают, да еще и ты не против, а только за, то не до рассматриваний. А вот сейчас…

Что же… В Далерии у королей отличная пошитая форма, которая успешно скрывает потрясающую фигуру. Широкая грудная клетка, правильно развитые мышцы и настоящая грация в каждом движении: наклоне, повороте, шаге. Я видела обнаженных по пояс боевых монахов, видела воинов — все же, не кисейная барышня, а принцесса. Я знала, как должно выглядеть гармонично развитое мужское тело. Пожалуй, у Эрона было самое совершенное тело из всех, что мне доводилось видеть. И будоражило оно куда больше, чем ранее виденное.

Так что там Эрон спрашивал? Чего я хочу? Я усилием воли отогнала все лишние мысли и повторила свой вопрос, основательно его дополнив:

— Чтобы вы мне рассказали чуть подробнее о магии, разумеется. О моей татуировке, о нитях, об алтаре и о прочем.

— Мы абсолютно не против, но тогда пусть вопросы и ответы будут взаимными, — сказал Иштон, притягивая меня за талию чуть ближе. — Чтобы все было по-честному, хорошо?

Эрон улегся обратно на свое место, ласково провел по моему лицу, задержавшись пальцами на губах, но так ничего и не сделал.

— Хорошо. — Предложение Иштона мне понравилось, хотя настораживало, какие вопросы мне могут задать.

— Что ж, давай начнем. Как мужчины мы уступим первыми. Твоя татуировка — это не только знак того, что в тебя проникает магия. Это, скорее, своеобразные врата, через которые магия попадает в твое тело. Чем ближе к тебе тот, кто дарит магию, тем приятнее. Например, если бы Эрон попытался снова повторить свой трюк, но ты к нему, например, питала отвращение, то боль была бы адской. Но так как Эрон тебе нравится, то тебе было весьма и весьма приятно. Кстати, это своеобразный индикатор, насколько невеста готова к браку с оборотным магом, — подмигнул мне Иштон.