— Тесса!

Час от часу нелегче. С аукциона вернулась Элоиза. Что удивительно — в одиночестве, без толстяка-опекуна.

— Что здесь произошло? Я так испугалась, увидела этот ужасный дым еще издалека. О, боже мой, ты в порядке? А Уильям? Мой бедный мальчик… — она говорила и говорила и говорила, и ее голос звонким ручьем журчал над пепелищем и разрезал тяжелую тишину, повисшую между нами.

Я смотрела на особняк, в котором уже никогда не буду чувствовать себя в безопасности, и представляла, как другие люди топтались по нашим комнатам, трогали наши вещи своими грязными руками, копались в комодах и шкафах, выворачивали на пол ящики, прикасались к личным, милым сердце безделушкам…

Мне было тошно, а въедливый голос Элоизы лишь усиливал горячую волну отвращения, поднимавшуюся из груди.

— Замолчите! — сжав кулаки, вскинулся на нее Уильям. — Замолчите! Неужели вы не видите, что никто не хочет говорить с вами⁈

Его плечи подрагивали, в глазах пылала недетская злость. Элоиза осеклась и поджала губы, и одарила его неприязненным взглядом, на мгновение явив свое истинное лицо.

К счастью, к нам как раз подошел мистер Уитмор и разрешил войти внутрь, чтобы осмотреть особняк и составить опись похищенного.

Я всеми силами удерживала себя от того, чтобы рвануть в музыкальную комнату прямо с порога. Я знала, что лишь привлеку к ней ненужное внимание, если брошусь туда. И потому я заставила себя вытерпеть. Мы обошли весь первый этаж, поднялись на второй и начали с наших спален.

Как я и предполагала, у меня все было перевернуто верх дном. Ящики гардероба выпотрошены до последней нитки. На ковре валялось нижнее белье, словно нарочно выставленное на показ. Мистер Уитмор и жандармы стыдливо отвели глаза, а я с трудом сдержала торжествующую улыбку.

Если бы я не перепрятала чертежи… если бы продолжила хранить их в гардеробе…

Все было бы кончено.

С каждой новой комнатой я все сильнее убеждалась в том, что ограбили нас неспроста. Именно в это время, именно в этот день.

В особняке кое-что искали.

Что-то искали.

После того, как толстяк-опекун не смог найти их своими силами, он кого-то нанял — я была в этом уверена. Он, очевидно, не верил мне и подозревал, что чертежами завладела я.

И пытался их отыскать.

Потому что грабителям «с улицы» незачем устраивать такой погром. Ведь это лишнее, драгоценное время.

Но нет.

Те, кто вторглись в особняк, были прекрасно осведомлены о том, что господ — меня, Уильяма и даже Элоизы — нет дома. Брат вернулся уже к началу пожара, и преступники успели уйти.

Потому что знали, сколько у них есть времени.

Грабители прихватили с собой даже присланное архивариусом досье на сэра Джона. Разве могло оно понадобиться кому-то «с улицы»?..

Я покосилась на мистера Уитмора, который негромко говорил о чем-то с жандармами.

Если и делиться с ним своими подозрениями, то не в обществе Элоизы.

Уже глубокой ночью, едва дождавшись, пока посторонние покинут особняк, а домочадцы уснут, я отправилась в музыкальную комнату.

И едва не залила слезами старый рояль, когда, откинув крышку, обнаружила нетронутый тубус, в который я спрятала чертежи. Все было на месте.

И я могла бы выдохнуть, если бы не одно «но».

Как отнесется сэр Джон к тому, что я собирала на него информацию?

Едва ли сильно обрадуется, когда преступники передадут ему папку с документами…

Глава 6

— Миледи, вы подозреваете кого-то в ограблении?

Я посмотрела на мистера Уитмора и дернула уголками губ.

Как обещал, он вернулся в особняк следующим утром, чтобы опросить всех нас и составить более подробную опись пропавших ценностей. До серебряных подсвечников и ножей мне не было никакого дела, и даже украденная из спальни шкатулка с побрякушками меня не слишком опечалила. Все родовые драгоценности хранились или в сейфе, или в банковской ячейке, и надевались по исключительным поводам.

Остальное мне было не жаль. Я понимала, что преступники взяли их для отвода глаз. Так что, кто знает, может, через пару недель их подкинут мне обратно?..

— На что вы намекаете, инспектор? — толстяк-опекун не дал мне ответить.

Он прибыл в особняк еще до завтрака. По официальной версии — поддержать нас после таких потрясений и помочь уладить все дела с жандармами и ищейками.

По неофициальной… думать об этом не хотелось.

— Намекаете, что леди Тесса может водить сомнительные знакомства и быть связана с людьми, которые способны на такое? — сэр Джон распалялся все сильнее.

Брови мистера Уитмора страдальчески взлетели на лоб, и он тяжело вздохнул.

— Я ни на что не намекаю, сэр Джон, — сообщил, чопорно поджав губы. — Я веду расследование, и помогать мне — в интересах леди Тессы.

О, да. У меня, к слову, были подозреваемые. Один из них сидел в кресле напротив меня и потягивал кофе.

— Я не знаю, — сказала я, решив прощупать почву. — Вы думаете, это не было случайностью? Кто-то хотел ограбить именно нас?.. — я притворно ахнула и приложила руки к груди, а мистер Уитмор строго на меня посмотрел.

— Не нужно делать поспешных выводов, миледи, — важничая, сказал он. — Но да, полагаю, что у меня имеются основания так считать. Вы могли быть целью преступников.

— Послушайте, — вмешался сэр Джон. — Это решительно невозможно. Чем особняк Толботов отличается от всех прочих домов знатных семей? Драгоценности и серебро воришки могли отыскать в любом другом месте.

— На этот вопрос мне и предстоит найти ответ.

Толстяк недовольно зашлепал губами, бурча что-то себе под нос. Выглядел он не таким спокойным и уравновешенным, как обычно. Раньше он вел себя так, словно у него все под контролем, словно ему подвластна любая мелочь. Теперь же что-то неуловимо изменилось, и он уже не источал былой уверенности.

И я не знала, хорошо это для нас или нет.

— Вдовствующая графиня Толбот? — мистер Уитмор повернулся к Элоизе. — Вы только недавно обосновались здесь, верно?

— Называйте меня Элоизой, прошу, — прощебетала она и даже протянула руку, надеясь сцапать мужчину за запястье, но тот ловко перенес блокнот с одного колена на другое и отдалился от нее, избежав коварного маневра.

Я фыркнула, наблюдая за ее попытками очаровать сухого, чёрствого инспектора.

— Вдовствующая графина Толбот, — повторил он строго, чем еще сильнее меня развеселил, — быть может, вы замечали что-то подозрительное в