– А я, наверное, останусь. Мне надо дождаться Мефодия, – старательно собирал он брови на переносице.

– Я сама его дождусь, ступайте, – выпроваживала его хозяйка.

– И все же я, пожалуй, останусь, – упрямился гость.

– Не в этот раз, – толкала его в спину Валентина. – Вот будет у Мони день рождения, тогда милости прошу. Ступайте. Михална! Анжела! Чего ж ты кавалера забыла? Николай, догоняйте свою даму, а то у Ивана Иваныча снова брови зашевелились.

Гости наконец ушли, а Валентина подошла к окну. Интересно, где же его носит? И ведь времени-то уже сколько! Ну, пусть только появится! Уж она ему!

Он появился очень поздно, она уже успела перемыть посуду, убрать в комнате и даже помыть полы.

– Явился? – уперла руки в бока заботливая супруга. – Ну! Расскажи, где тебя носило, негодяйный муж!

Но муж себя негодяйным нисколько не чувствовал.

– Валентина! – решительно начал он. – Нам надо поговорить! Только не драться!

– Коне-е-е-чно! А как же! Сейчас и приступим к разговору! – пыхтела Валентина. – Ты где шатался? Ты почему в такой день меня одну оставил, я тебя спрашиваю?

– Как раз не одну! Прошу уточнить, я…

– Нет, ты мне скажи, где ты столько совести набрался, чтобы вот так всех бросить и уйти?! Чтобы потом заявиться, когда уже я…

– Дай! Мне! Сказать! – отчаянно взвизгнул тщедушный муж и даже топнул ногой для пущей убедительности. – А если… Если мне здесь не дадут слова. Я! Я тогда наберусь совести и… И вообще из дома уйду! Хотя ты этого, по-моему, даже не заметишь…

Валентина так удивилась, что у нее выпало полотенце из рук. Моня никогда не позволял себе такого тона.

– А почему я не замечу? – растерянно моргала она.

– Да потому что ты меня вообще не видишь! – продолжал нервничать муж. – Тебе все равно, ночую я дома или у кого-то! Причем тебе даже все равно, у кого! Тебе все равно, что у меня на воротнике помада! Тебя не волнуют женские лифчики у меня в карманах! Ты даже не обращаешь внимания на девушек, с которыми я таскаюсь в ресторан! Тебе что, зря звонили?! Я что, зря на этот «Пингвин» потратился?!

– Нннет… ну почему же зря? Я там салатик приглядела… Сегодня его гости сразу же смели. Очень удачный получился. И другой я тоже по ресторанному рецепту приготовила, так его…

Мефодий Сидорович кинул куртку в угол, не разуваясь, прошел в гостиную и сел за стол.

– А я?! Я?! Я тебя интересую?! – со слезой в голосе выкрикнул Мефодий Сидорович. – Я тут… Я ж не знаю, как изловчиться, чтобы она хоть глазом моргнула, а она! Все. Уйду я от тебя. Насильно мил не будешь, а посему…

С этими словами супруг поднялся, поклонился до земли и, не разгибаясь, продолжил:

– А посему – вот мне Бог, а вот порог.

– Чего-о? – присев на корточки, заглянула ему в лицо супруга. – Ты про какой это порог? Прости, Моня, не хотела, но…

С этими словами она обхватила мужа поперек туловища и поволокла его в ванную.

– Сейчас душик примем, а там…

– Я не хочу душик! – болтал ногами Мефодий Сидорович. – Я не перенесу насилия! Я потому что уже совсем отчаялся! А ты!!! Вот своего Коноплева ты бы не посмела так вот – за брюхо в ванную тащить!

– Коноплева?! – удивилась Валентина, и супруг рухнул на пол. – Моня, поднимайся… Моня! А чего это ты про Коноплева вспомнил? Ну да, приходил он к нам, так я его чуть с лестницы не спустила. Мерзавец эдакий, наповадился! Будто я ему какая женщина гулящая! Да что ж я, стыда не знаю, что ли? Да на кой он мне сдался этот прощелыга?! Чего ты сидишь улыбаешься?

Мефодий Сидорович и в самом деле сидел на полу и счастливо улыбался во весь рот.

– Валюша, ты его правда с лестницы скинула?

– Хотела скинуть, так он отскочил, кузнечик! Я уж не стала за ним по всему подъезду скакать, а то бы я его…

Муж вдруг подскочил, кинулся к супруге на шею и принялся целовать ей волосы и щеки.

– Валенька! Валюша моя! Ты ж не представляешь! Я же…

– Да что ж ты творишь-то?! – хихикала женщина. – Ведь прямо как сдурел! Чего это тебя сегодня так развезло, ведь и не пил почти… Моня, я тебе… Моня! Да Моня же! Ну все! Ну хватит! Пойдем, ты хоть поешь как следует и будем смотреть подарки. У меня уже никакого терпежу нет, а без тебя не хотела… Давай я за тобой тарелочку помою… А и пропади она пропадом, эта тарелочка! Пойдем подарки смотреть!

– Нет уж, Валюша, я сам быстренько помою, и пойдем.

И снова на душе стало легко и просто. Они все время о чем-то говорили, какие-то мелочи вызывали у них дикое веселье, и вообще со стороны могло бы показаться, что люди весьма почтенного возраста просто перебрали со спиртным.

– А куда ты подарки спрятала? – спросил Мефодий Сидорович.

– Я их к нам в спальню уложила. Пойдем.

Подаркам Валентина всегда радовалась, как ребенок.

– Ой, Моня!!! Ты только посмотри! Наши-то детки мне гриль подарили! А я о нем столько слышала, а вот как с ним обращаться…

– Ничего, разберемся… А вот это что?

– А это… это подарок Павлины Марковны. Ты знаешь, она мне сегодня всю кровь выпила… – покачала головой Валентина, и тут же ее лицо разгладилось. – Моня-а-а! Ты только посмотри, что она подарила! Новый свитерок нашей Бонике! А еще такую же шапочку и носочки!

– Носочки можно вместо сапожек носить.

– Правильно! Прямо сейчас же нарядим и отправимся с ней гулять в обновах… Боника! Боника, иди ко мне, девочка моя! Посмотри, что тебе тут надарили! Боника!

Собачонка не откликалась.

– Моня, а чего это Боники я давненько не видела? – вдруг насторожилась Валентина Адамовна. – Боника! Боника, ты куда провалилась? Боника!

Мефодий Сидорович уже не кричал, он бегал по всей квартире и заглядывал под диваны, кресла и шкафы. Собаки нигде не было.

– Погоди, Валюша, сейчас она сама прибежит, – успокаивал он супругу, смутно понимая, что никто сейчас не прибежит, собачонки нет.

Он достал из кухонного шкафчика пакетик с собачьим лакомством и принялся нещадно им шуршать. В любое другое время Боника уже повизгивала бы у ног хозяина, но сейчас она даже не отозвалась.

– Боника! Бонечка! – открыв дверь, кричала Валентина в подъезд. – Моня, она убежала.

– Валюша, успокойся, – отводил глаза муж. – Ну куда она могла убежать?

– Она убежала на улицу, – уже всхлипывала любящая хозяйка. – Я, конечно, понимаю… Ты, наверное, будешь обижаться и говорить, что я… что я собаку люблю больше, чем тебя, и ты ее любишь не так сильно, как я, но… Но мы же ее не оставим пропадать, правда же, Моня?

Мефодий Сидорович уже натягивал куртку.

– Погоди, Моня, я с тобой, – торопливо стягивала нарядное платье прямо в прихожей Валентина Адамовна. – Моня, помоги, там за шпильку зацепилось.