Для пояснения приведу такую аналогию. Предположим, вы приходите на стадион и видите, что на беговой дорожке происходит забег на длинную дистанцию. В этом случае теоретически возможны несколько вариантов. В первом случае вы видите, что один из спортсменов бежит немного впереди основной группы. Эта ситуация не содержит никаких двусмысленностей – ясно, что данный спортсмен бежит чуть-чуть лучше других. Так и в архитектуре – проектировщика, создающего архитектуру по каким-то параметрам немного лучше, чем другие архитекторы, логично считать специалистом высокой квалификации. Труднее разобраться во втором случае, когда придя на стадион вы видите не совсем понятную вам картину – основная группа легкоатлетов бежит «нормально», а один – как-то странно – вдали, на другой половине круга. И непонятно, то ли он отстал на эту половину круга, то ли обогнал всех. И вдобавок он вообще бежит как бы не в ту сторону: все бегут слева направо, а он почему-то справа налево (с точки зрения нас, наблюдающих этот бег)[4–8].

Архитектор, работающий на перспективу, и тем самым пытающий идти впереди, может оказаться в любом из описанных вариантов. Первый вариант наиболее спокойный. Чаще всего такие архитекторы на хорошем счету у руководства, в наше время имеют выгодные заказы и соответственно хорошие заработки. Хотя творческий вклад в развитие архитектуры их не слишком большой. В отличие от этого второй вариант чаще всего приводит к непониманию не только «посторонних», но, что гораздо хуже, со стороны товарищей по профессии. Неизбежны обвинения в том, что он «идет не в ту сторону», «не тем занимается» и тому подобное. Так что особой поддержки или хотя бы понимания своих работ лидеру ожидать не приходится.

Непонимание «в какую сторону бежать» может проявляться не только сиюминутно, но и через много лет. Так и сейчас очень часто можно встретить утверждения, что основное достижение Леонидова и его товарищей заключается лишь в разработке новых архитектурных форм. Конечно, в их творчестве действительно было много новых для того времени форм. Но все же основная их заслуга не в формотворчестве, а в том, для обозначения чего они придумали новое слово – «жизнестроительство». Они пришли к мысли, что нужно бежать не столько к новым формам (хотя это, разумеется, не исключается полностью), сколько к формированию новой жизни с помощью архитектуры.

Будущему специалисту нужно рассказывать не только о радости истинного творчества, но и о неизбежных неприятностях с ним связанных. Хотя подобному взгляду на суть своей профессиональной деятельности научить вряд ли возможно. Выбор жизненного пути – дело сугубо персональное

4–1. См. Размышление «Будущее станет таким, каким мы его спроектируем».

4–2. И. И. Лучкова, А. В. Сикачев, Цикл статей «Архитекторы экспериментируют». – «Наука и жизнь», 1969, № 2, 4, 7 и 10.

4–3. И. И. Лучкова, А. В. Сикачев, Будущее жилой ячейки. – «Жилищное строительство», 1968, № 12

4–4. А. В. Сикачев, И. И. Лучкова. Жилище 2072. – Наука и жизнь, 1972, № 2.(Показательно, не успела статья выйти из печати, как была сразу же переведена и опубликована за рубежом: А. В. Сикачев, И. И. Лучкова. Жилището през 2072. – Наука и техника, София. 1972, брой11.).

4–5. Е. Назарова. Продолжая дело Леонидова. (Интервью с А. В. Сикачевым). – «Автограф», 2003, № 2 (19).

4–6. И. И. Лучкова. и А. В. Сикачев, Жилището през 2072. – Наука и техника, София. 1972, брой11 (На болгарском языке)

4–7. В. Юзбашев. Леонидовщина и ее польза. – АСД/ACD. Архитектура. Строительство. Дизайн. 2003, № 4.

4–8. А. В. Сикачев. Когда бежишь не в ту сторону. Тезисы докладов научно-практической конференции. М., МАРХИ, 2011.

Размышление Пятое

Совершенствуя карету, не создашь самолет

Станислав Лем в свое время справедливо заметил, что «мы всегда склонны продлевать перспективы новых технологий в будущее по прямой линии. Так появились презабавные с нынешней точки зрения «универсально-аэростатный», или «всесторонне-паровой» миры, изобретенные фантастами и иллюстраторами 19 века». И далее: «мы часто понимаем прогресс как движение по линии возрастания, а будущее – как эру Больших и Могучих Дел. Чего ждал от земного или внеземного будущего человек каменного века? – Огромных, великолепно обточенных кремней!»[5-1]

Существуют два принципиально разных подхода при рассмотрении проблем будущего. Во-первых, это метод экстраполяции существующих процессов и явлений. Другими словами, все будет как сегодня, но только лучше, больше, совершеннее и т. д. Такой метод хорош тем, что позволяет делать количественные оценки. Но он полностью игнорирует возможность появления качественных изменений. И в этом его главный недостаток, исключающий возможность его применения при ориентации на далекую и, тем более, очень далекую перспективу. Например, в конце 19 века вполне «научно обоснованным» мог выглядеть прогноз о том, что количество экипажей в Англии через полвека будет так велико, что город погибнет, так как улицы неизбежно покроются многометровым слоем навоза[5-2].

Г. С. Альтшуллер с не скрываемой иронией писал, что специалист, не способный вырваться из узких рамок метода экстраполяции наверняка решит, что для повышения эффективности лошадиного транспорта достаточно было максимально автоматизировать рабочее место водителя, установить магнитофонное устройство для звукового монолога с лошадьми и вдобавок обеспечить все это мощным компьютером, помогающим возчику непрерывно определять оптимальный режим бега коней. Пример конечно выдуманный, но ничуть не утрированный. Просто проектировщик в подобной ситуации должен был с самого начала понять, что надо не автоматизировать рабочее место возчика, а менять принцип действия старой системы, переходить от телеги к автомобилю.[5-3]

Новый проектный принцип, это и есть мутация элементов искусственной среды человека. Это то, что я назвал архитектурно-дизайнерской соляристикой.

Одной из наглядных иллюстраций такого подхода стала вторая часть нашей работы «Жилище 2071».[5-4] Так же, как и первая часть, она была представлена в серии последовательных изображений (кадров). На первом из них (или точнее, на одиннадцатом, поскольку обе части нашей работы представляли собой единую экспозицию) мы написали заголовок «Жилище 1981». Но при этом добавили чрезвычайно важное уточнение: «Это не 1971+10, а 2071–90» (Рис. 5–01). В такой несколько аллегорической форме мы пытались разъяснить, что занимаемся не дальнейшим совершенствованием «архитектурных карет», а пытаемся задуматься о первых «архитектурных самолетах».

Многим ли эта мысль была понятна – осталось для меня тайной. Но без подобного понимания, смотреть все остальное сделанное нами, было попросту бессмысленно. Мы изобразили некую несущую конструкцию, на которую можно крепить