– Если бы я знал, что случится такаязаварушка, я бы, наверное, побеспокоился о своём алиби. Я бы обязательно поймалтакси, запомнил его номер и спокойно бы ехал дома. Если бы ты перевела на менястрелку, я бы обязательно запросил у оперативников время убийства Алексея. Я быеще подстраховался тем, что позвонил бы в дверь соседям, разбудил и спросилсоль или ещё какую-нибудь чепуху. Одним словом, позаботился бы о том, чтобыостаток ночи меня видели и слышали как можно больше людей. Но я неподстраховался, так как не знал, что дело примет такой оборот. После того как явъехал, что ты спишь во время секса, у меня сразу всё опустилось – я неиспытываю желания трахать пьяных спящих баб. Я быстро оделся, вызвал водителя испросил, где мы едем. Узнав, что мы проезжаем мой район, я обрадовался ипопросил остановить, вышел и прогулялся до своего дома пешком. Никому незвонил, не стучал, не попадался на глаза и не просил соли. После такой гулянкидико разболелась голова. Выпил пару обезболивающих и лёг спать. Твой звонокменя разбудил.

– Ты не ответил на мой главный вопрос. Почемуты мне помогаешь?

– Потому что я сразу въехал, что ты не в себе.

– Аргумент не принимается, это даже неаргумент, а отговорка.

– Ты истериковала и заявила, что пойдёшьсдаваться в милицию. Тут и дураку станет понятно, что меня тоже сразу зацепят ибудет довольно сложно доказать, что я к этому непричастен. Наши органы особоразбираться не любят. На кого падает подозрение, тот и виноват.

Фил выдержал небольшую паузу и добавил:

– То, что я сейчас делаю, я делаю не для тебя,а для себя. Понятно?! Мне что-то не хочется быть крайним и доказывать, что я неверблюд. Поэтому ты зря нафантазировала, что я благородный принц из сказки ипришёл тебя вытаскивать из дерьма. Я вытаскиваю не тебя, а себя. Хотя я и невиновен.

– Ничего я не нафантазировала, – буркнулая себе под нос и вернулась к машине.

Проехав ещё около получаса, мы взяли вещи«кролика» и пошли в лес сжигать. Фил постоянно повторял, что если мы будемизбавляться от трупов и улик в разных местах, то нас вряд ли найдут и у насесть шансы не засветиться.

– Сейчас разведём небольшой костёрчик ипохороним Лёшкины вещи, – сказал Фил и положил на шмотки «кролика» стопкугазет, взятых со столика в лимузине.

– Надо было Лёшку похоронить, а не еговещи, – произнесла я, покосившись на Фила, кидавшего сухие сучья в костёр.

– Лёшку похоронят, когда найдут, –грустно заметил Фил и добавил: – Если, конечно, найдут. И то к тому временивряд ли от него что-то останется...

– У него хоть семья есть?

– Жена и двое детей. Полтора года в разводе.

– Радует хоть то, что после него всё семьедостанется. Не нужно имущество делить и детей в чём-то ущемлять.

– Вот это ты правильно подметила. У них разделсовместного имущества в судебном порядке уже целый год длится. А с его смертьювсё разрешится само собой. И всё-таки какие же вы все, женщины, меркантильные.

– Не меркантильные, а рациональные, особенноте, у кого на руках двое детей, – не могла не заметить я. – Тольковот Лёшкина жена может стать первой подозреваемой. Ведь как ни крути, а ей егосмерть наиболее выгодна.

– Даже если жена обратится в милицию сзаявлением о пропаже, Лёшку признают умершим, только когда найдут. Да и то,если опознают. По моим меркам, искать его будут долго. А для начала егопризнают без вести пропавшим.

Я протянула Филу мобильный «кролика» испросила, что с ним делать. Тот достал из телефона sim-карту и бросил её вкостёр, а сам мобильный утопил в текущей рядом небольшой речке.

– Ну всё, вроде с одним разобрались. Пришловремя браться за второго.

Я кивнула в знак согласия, сгорбившись,посмотрела на догорающий костёр и пошла вслед за Филом в машину.

Когда мы сели в машину, Фил задержал на мневзгляд и сказал:

– В кабине ты не поедешь. Перебирайся в салон.

– Это почему? – опешила я.

– Потому что на трассе уже полно машин.

– А при чём тут трасса и машины?

– Нужно, чтобы проезжающие мимо видели, что наместе водителя сидит всего один человек.

– А какая разница?

– Большая. Потом поймёшь. Лимузин упадёт собрыва. Мало ли, может, менты допрашивать кого-нибудь будут, кто по этой трассеехал и видел проезжающий мимо лимузин.

– А ты что, хочешь сказать, что по этой трассеодни и те же машины ездят?

– Тут полно местных машин из соседних деревеньи посёлков. Вполне возможно, что могут допросить местных водителей. Ещё на этойтрассе дорожные проститутки вечно стоят, а у них на машины глаз ой как намётан.Да и память просто отменная. Мы же с тобой не на «Запорожце» едем, а нашикарном лимузине. На эту тачку все реагируют, тут отродясь такие не ездят.Когда лимузин разобьётся и найдут всего один труп, то кто-то из проезжавшихмимо может сказать, что в машине, помимо водителя, была ещё одна девушка, иопера начнут её упорно искать. Ни к чему создавать лишние проблемы ни нам, ниоперам.

– А может, ты просто меня подвозил до какого-нибудьнаселённого пункта?

– На таких машинах извозом не занимаются. Оля,ну сколько мы можем спорить? Садись в салон. Времени нет. Уже трасса всязагружена.

– Но там труп.

– Ты уже с одним трупом ехала и ничего,нормально себя чувствовала.

– Ты имеешь в виду «кролика»?

– Лёшку или «кролика», как ты его называешь.Надо же, погоняло ему придумала.

– Тот труп купался в джакузи, а этот в проходележит. Я боюсь.

– Кого?

– Я же тебе объясняю, кого. Мне как-то нехочется с трупом в одном салоне ехать.

– Ты боишься?

– Боюсь.

– А мне казалось, что ты вообще страха незнаешь. Вон как мужиков бутылками по голове бьёшь. Они даже очухаться неуспевают, как ты их на тот свет отправляешь.

– Не смешно.

– А тут никому не до смеха. Иди в салон, ясказал!

Фил так рявкнул, что я, вздрогнув, мигомвыскочила из водительской кабины. Заглянув в салон, я сморщилась, перешагнулачерез лежавшего в проходе лицом вниз водителя и села поближе к бару. Плеснув встакан немного виски, чтобы унять нервную дрожь, я сделала несколько глотков иподумала, как же страшно мне теперь будет жить с сознанием того, что я убилачеловека...