— Я задам тебе только один вопрос, — глухо произнес Костя, а я напряглась.

Какой вопрос он может мне задать? Зачем я обманываю Заславского? Почему я просочилась в мужскую команду, а не в розовую?

— Ты знаешь, что такое быть не таким, как все?

От глубокого философского вопроса я надолго присосалась к горлышку бутылки с пивом.

О да, я очень хорошо знаю, что такое выделяться в обществе. Но что от меня хочет услышать Костя?

Он внимательно следит, как я цежу пиво, пытаясь сообразить, что ему ответить. Понимающе ухмыляется.

— Дан, я понимаю твои чувства. Никто тебя не поймет лучше, чем я.

— Правда?

Я пока не поняла, чем мне придется расплачиваться за это понимание. Сидела, слушала и мечтала скорее добраться до кровати.

— За свои двадцать восемь лет я понял только одно, — продолжил Костя. — Надо принимать себя таким, какой ты есть. Даже если это никому не нравится. Даже если это считают противоестественным.

— О, это я понимаю! — я закивала, наконец-то в состоянии поддержать беседу. — Ты не представляешь через какие препятствия пришлось пройти, чтобы поступить в кулинарное училище. Мамка была категорически против! Хотела в экономический запихнуть.

Костя нахмурился, но согласился.

— Главное отстаивать свои интересы, Дан. Не только в карьере, но и в личной жизни.

Он помолчал, потом наклонился ближе ко мне, понижая голос:

— Мне надо извиниться за тот поцелуй в ванной?

Я смутилась. По идее, ему не надо было целовать меня! А ставить в тупик этим вопросом — вообще свинство.

— Да не-е-е, не бери в голову… Я не в обиде.

Я совершенно точно переживу, но когда же Костя подойдет к сути. Спросит, нафига я устроила тут маскарад. И назначит расплату?

— Тебе было неприятно? — Костя продолжил гнуть куда-то не туда.

Теперь хмурилась я.

— Не то чтобы… Просто, понимаешь, я думаю все это лучше делать в отношениях, а не вот так, спонтанно.

И тут Костя согласился. А я поняла, что видимо мне самой придется предлагать отступные.

— Кость, — я нервно облизнула губы, — я честно обещаю поддерживать тебя до конца проекта и не голосовать против, если ты сохранишь мою тайну. Не знаю, как ты догадался, но…

— Я знал! Знал! — он ударил себя в грудь и заулыбался.

— Но…мне бы не хотелось, чтобы об этом знали другие. Если можно, — закончила я.

— Они не узнают. Я буду хранить твою тайну, а ты мою.

Я обомлела:

— У тебя тоже есть тайна?

— Конечно! Такая же как у тебя, — заверил Костя.

Я скептически окинула его взглядом.

Не. Не может у него быть моей проблемы. Черт, что-то опять не сходится.

— Кость, что ты хочешь за молчание?

— Ничего, Дан. Просто давай дружить и поддерживать друг друга. И если тебе не противны мои поцелуи, то… Я не против продолжить.

Костя улыбнулся, а у меня замерло сердце. Я же на шоу шла за успехом, за карьерой, а никак не за отношениями.

Но я не успела ничего ответить, как Костя снова ошарашивает:

— Я давно подыскиваю себе партнера. Ты не думай, что для меня это спонтанно. Я тоже за серьезные и долгие отношения.

— П-партнера? — заикаясь пролепетала я.

— Я с самого начала присматриваюсь к тебе. Ты весь такой изнеженный, голос тонкий. Сам хрупкий. Я тебя не обижу, Дан. Но понимаю твое удивление. Ты ведь и подумать не мог, что я гей?

Бутылка выскользнула у меня из рук и пиво разлилось под ногами воняющей лужей.

— Гей? — повторила за ним и спрятала лицо в ладонях.

Это же надо так вляпаться! Костя не подозревает, что я девушка. Но я понятия не имею, как теперь балансировать в нашей дружбе и не влипнуть еще глубже.

— Пойдем отдыхать. У нас еще будет время во всем разобраться.

Костя поднял меня и снова, как будто случайно, прижал к себе, чтобы я почувствовала все его мышцы. Я отстранилась.

— Д-да. Ты иди. Я сейчас замою пол и тоже спать лягу.

Костя ушел. Я прибралась за нами на кухне, потом села на диван тут же и разрыдалась.

Что-то теперь я потеряла уверенность, что переодевание не выйдет мне боком. Если раньше на горизонте маячил только гнев Заславского, что само по себе деморализует, то теперь на меня обозлиться Костя, который доверим мне свою тайну.

А я не знала, что теперь делать. Играть спектакль до конца, или идти виниться и заканчивать маскарад.

Но по здравому размышлению, если бы в розовой команде уже не хватало участников, остался бы шанс, что меня просто перевели. А так… выгонят. С другой стороны, может меня уже завтра выставят с кухни? Зачем терять лицо и краснеть перед самим Заславским?

Проиграю в этом шоу, пойду уже Евой на восьмой сезон. Вряд ли он меня запомнит и узнает! А я все буду отрицать.

Эти мысли успокоили и приободрили. Теперь главное не спалиться слишком рано. И держать любвеобильного Костю подальше.

Боже, ну это же надо так влипнуть! Закадрить гея! Вот же черт.

За пару часов до первого открытия ресторана пришел Заславский. Какой-то помятый, с синяками под глазами. И злой.

Я всегда думала, что он орет специально перед камерами, а так — нормальный человек, где пошутит, где подбодрит. Но зря я так думала. Заславский четко попадал в образ шефа-дьявола. Орал и скалился так, что когда я опускала глаза в пол от страха, то боялась увидеть копыта.

Странно, что при всем своем говно-характере, от него просто с ног валило сексуальностью. Девчонки при одном его появлении сразу пьянели и теряли способность трезво мыслить.

Ну и я тоже.

Сегодня он не орал. Выстроил нас в шеренги перед собой и прожигал во мне дыры.

Я неловко поежилась.

За что?

— Первый вечер. Будет всего десять столиков. По пять на команду. Вы сделали заготовки и даже отрепетировали подачу благодаря Михаилу и Софье.

Су-шефы синхронно кивнули, каждый рассматривая свою команду.

— Мои стандарты вы знаете. Никаких поблажек не будет. И я не позволю позорить мое имя некачественными блюдами. Все понятно?

— Да, шеф!

— Открывайте Пылающую кухню.

И завертелось.

Так сильно я давно не потела. Даже на репетиции! Зато Ян успевал орать на обе кухни.

При первых заказах у меня тряслись руки. Я раскладывала салаты, сбрызгивала их соусом и неслась к раздаче. Пассеровала баклажаны, кабачки и помидоры для теплого салата и как космонавт с таймеров поджаривала говядину.