Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Потому что все выбились из сил, – объяснила она. – И твои мозоли станут хуже, если мы не остановимся.
– Мне все равно, – не унимался Джейк. – Я хочу…
Марта прервала его.
– Если мы не остановимся, то Кэсс… – она запнулась, но Джейк вспомнил ту цитату из Библии, которую читал Дэви: «Утомляются и юноши и ослабевают, и молодые люди падают».
– Куда мы идем? Где мы остановимся?
– В убежище Беглецов. Скоро сам увидишь, – ответила она.
Едва забрезжил рассвет, они пересекли реку и добрались до города. Осторожно, словно лисы в курятнике, они двигались вдоль спящих домов. Перейдя мост и поднявшись по холму, они увидели широкую, аккуратно постриженную лужайку, в центре которой стояла церковь.
По одну сторону простирались большие старые дома, огороженные решетками, на которых висели предупредительные знаки:
НЕ ПОДХОДИТЬ!
Злая собака
Вооруженная охрана
Работают сканеры
Мама рассказывала Джейку, что выросла в таком же доме, как и эти, до того как страна разделилась и ее родители уехали в Шотландию. По ее словам, когда она была маленькой, в таких домах жили обычные люди, а не богачи или члены Коалиции, как сейчас. Раньше не было ни охраны, ни заборов, а когда ее друзья приходили в гости, они просто подходили к двери и звонили в звонок.
– Тогда у нас не было чипов, – говорила она. – Даже когда я пошла в школу.
– Но ведь чипы есть у всех, – не понимал Джейк. – Даже у премьер-министра, даже у Джо Пенсари из «Манчестер Юнайтед»[14].
– Тогда все было по-другому, – объясняла мама. – А потом мы стали разучивать в школе песню про чипы, и миссис Ансельм пела с нами, взмахивая руками. Тогда и появились первые чипы. Мне было восемь.
Джейк с трудом представлял, как можно чипировать сразу целую страну.
– Должно быть, были большие очереди.
– Сначала чипировали детей. Нас учили этой песенке: «ЧИП – и дети спасены», – пропела она.
– Эта песня звучит глупо, – заявил Джейк.
– Зато она была прилипчивая. Она звучала повсюду: в «Твиттере», по радио и ТВ, в интернете. И родители задумались о безопасности своих детей. Теперь я их понимаю.
– Значит, у тебя появился чип, когда тебе было восемь, – заключил Джейк.
– Нет. Твоим дедушке и бабушке не понравилась эта идея, – она пожала плечами. – Но через два года Коалиция приняла закон, обязующий чипировать детей младше одиннадцати. Мне тогда было десять. А еще через пять лет произошел раскол, и они построили Новую стену. Тогда чипы стали обязательны для всех. Тогда мы и переехали. Как и многие.
Ребята шли вдоль однотипных семейных домов с качелями на лужайках. На крыльце одного из них Джейк увидел скейтборд, и у него участилось дыхание: это была одна из самых дорогих моделей «Санта-Круз»[15]. Он просил о таком несколько лет. Он взглянул на зашторенные окна. Там, за окном, спал мальчишка, у которого были «Санта-Круз» и мама с папой. Джейк прогнал эту мысль и ускорил шаг.
Примерно через десять минут Ласточка показала жестом, что они должны остановиться. Отряд ждал в тени деревьев, пока она и Браконьер изучали карту. Джейк снял рюкзак и прислонился к дереву. Он опустился на корточки и погладил Джета вдоль густой черной шерсти.
Кэсс стояла поблизости, облизывая пересохшие губы. Ее руки как будто исчезли в рукавах широкой, не по размеру куртки. Девочка вела себя так все время, когда они останавливались: она просто стояла и молча смотрела на Джета. С каждым разом она подходила все ближе к псу и в этот раз почти касалась его. Кэсс не была похожа на обычную пятилетнюю девочку: она двигалась медленно, как будто с трудом, а под ее глазами чернели большие круги.
– Хочешь потрогать? – спросил Джейк. – Смотри.
Он наклонился и погладил Джета по спине. Он посмотрел на Кэсс, но ее лицо оставалось безжизненным, как маска.
– Кэсс не говорит и не улыбается, – сообщил ему однажды Олли. – Не знаю, что с ней, но она тяжело болеет. Поэтому она и Ласточка прибились к Беглецам.
Джейк терпеливо ждал, когда Кэсс медленно протянет руку, чтобы взять ее в свою. Он заметил, что ее ногти были сильно обкусаны.
– Давай погладим его вместе? – предложил он.
Девочка кивнула. Краем глаза Джейк заметил, как к ним подошел Дэви.
– Не забывай, собачник, – шепнул он. – Джет – один из нас. А ты – нет.
Джейк не обратил на него внимания.
– Ласковей, – сказал он Кэсс и, держа ее за руку, погладил собаку. – Хороший мальчик.
Джет вильнул хвостом.
– Видишь? Ему нравится, когда ты его гладишь.
На лице Кэсс промелькнуло что-то похожее на улыбку.
– Нам пора, – Ласточка подошла так неожиданно, что Джейк подскочил от испуга. Он догадался, что она наблюдала за ним, Кэсс и Дэви. Привычным движением девушка подняла сестру на руки и посадила на плечи. Джейк заметил, что Кэсс прижимается к Ласточке, крепко обхватив ее шею: она больше не могла держаться ровно.
– Пойдем, Джейки, – протянул Дэви.
– Я не отдам тебя никому, – прошептал Джейк псу. – Ни за что. Если они прогонят меня, ты пойдешь со мной. Вернемся к реке и пойдем вдоль нее, пока не выйдем к морю. Потом отыщем лодку и поплывем в Шотландию.
Джет понимающе посмотрел на него. Мальчик притянул пса к себе, стараясь не показывать страха.
Больница была окружена железной оградой в десять футов высотой, которая тянулась куда-то в бесконечность. Каждые пятьдесят ярдов на ней висели крепко прибитые знаки:
ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
Территория сканируется
Сообщите о нарушениях: @6456 321321
Знаки покрылись ржавчиной, а ограду оплетали колючие сорняки и неизвестное Джейку растение с большими фиолетовыми цветками. Ребята зашли через главные ворота, и Джейк с трудом разобрал надпись на ржавой табличке:
ГОСПИТАЛЬ ФРЕНЧИ
Это было странное заброшенное место. Казалось, жизнь в нем застыла. Растения и деревья подчинили госпиталь своей власти, прорастая сквозь асфальт, крыши и стены. Кое-где еще виднелись указатели: «Онкология», «Родильное отделение», «Посетители», но сами здания было невозможно различить сквозь всепроникающую зелень.
Ласточка указывала дорогу, а Браконьер замыкал процессию. Ряды корпусов уступили место кольцевой развилке, поросшей розами. Девушка сверилась с картой и повернула направо. Джейк взглянул на Кэсс. Она свешивалась набок, и при ходьбе ее голова ритмично ударялась о плечо сестры. Отряд приблизился к длинному кирпичному зданию, изрисованному граффити. В окнах развевались занавески.