– Ладно, а что стряслось с третьим? – перевел Светлан стрелку. – Надеюсь, он был разборчивее в связях?

– Третьим стал барон де Браж, начальник королевской тюрьмы, – произнес полицейский. – Смерть настигла его прямо в кабинете и тоже после захода.

– Допоздна засиживался, ишь, – отметила Мишка. – Видать, по призванию работал.

– Свидетелей нет, – продолжил де Круст. – Кое-кто слышал крики – но это же тюрьма, сами понимаете…

– Еще бы, – буркнула она. – Всем сердцем прониклись.

– А с ним чего? – спросил Светлан.

– Барона, видимо, пытали – все тело в ранах. Словно с ним посчитались заключенные. Но из камер не сбежал ни один, а пробраться снаружи, сквозь прочные решетки и плотную охрану…

– …даже маг вряд ли бы сумел, – заключил богатырь. – Во всяком случае, местного розлива.

– Зато это мог исполнить вампир, – снова наехал Луи. – А среди твоих приятелей, как я знаю…

– Вампиры не терпят топорных дел, – вступилась девочка за Ле Сана. – В худшем случае они выпивают всю кровь, убивая жертву. Но таких выродков среди них гораздо меньше, чем среди людей, – они не настолько дикие.

– Разве мы для них – не добыча? – возразил король.

– Вот-вот, о чем и говорю, – оскалилась ведьма. – Охотнички, все бы вам убивать!.. А по себе и о других судите.

– А четвертый кто? – спросил Светлан, обрывая прения. – Давайте закончим со списком.

– Маркиз де Кортиньяк, – ответил барон. – Верховный судья нашего королевства.

Не удержавшись, Мишка присвистнула.

– Снаряды ложатся все ближе, – заметила она. – Неудивительно, что вы всполошились.

– Маркиз всегда отходил ко сну на закате, придерживаясь четкого распорядка. Его обнаружила супруга, привлеченная сдавленными стонами. Он по-прежнему находился в постели и был еще жив…

– Но? – подстегнула ведьма.

– …но говорить не мог и прожил недолго. Как показал осмотр, ему переломали все кости.

– Не судите да несудимы будете, – пробормотала она. – И скольких он приговорил к колесованию?

– Да, это похоже на месть, – согласился полицейский. – Вот только осуществить ее…

– Окна? – спросил Светлан.

– Закрыты наглухо и тоже забраны решетками – кошка не пролезет. Да и охрана в доме де Кортиньяка немногим хуже, чем в королевском дворце. А слугам возбранялись ночные хождения… собственно, их всех запирали до рассвета. Однако убийце это не помешало.

– Между прочим, прежде в Эльдинге не случалось подобного, – заметил король. – А стоило вам появиться тут…

– Ведь мы можем и слинять в любой миг, – откликнулся богатырь. – Думаешь, тебе сразу полегчает?

Конечно, такой вариант не годился здешнему величеству. Вот навесить свои проблемы на гостей, а во всех бедах обвинить их же… Да, это знакомо.

– Если помнишь, Озерного Дьявола вызвали русалки, – сказал Светлан. – А их развели в Нордии вовсе не мы. Можешь благодарить своего братца… не говоря о том, что и сам не особо старался пресечь его шалости. И уж засеяли так засеяли. А если и скелеты полезут из шкафов…

– Какие еще скелеты? – спросил Луи, с опаской покосившись на дверцы шкафа, в котором вполне могла поместиться дюжина тел.

Они что, вправду прятали трупы в мебель? В стенах уже не умещались, да? Добрые традиции Византии… научившей нас христианству. Уж учителей выбирать мы умеем.

В этот миг распахнулась дверь, от чего Луи явственно вздрогнул, и на пороге возник лейтенант гвардии де Маршан, чем-то сильно взволнованный. Встретившись глазами с бароном, он слегка кивнул, вызывая для разговора. Конечно, тот не стал медлить, на минуту скрывшись в прихожей. А вскоре уже шептал на ухо королю, сообщая такое, от чего его величество вовсе потемнел, сделавшись мрачнее тучи. Хотя мог и не шептать, зная, какой слух у визитеров.

– А это уже совсем рядом, – заметила Мишка. – Не иначе наши сообщники расстарались – чтоб, значит, нас выгородить.

Де Круст поглядел на нее с уважением, оценив ход. Хорошо, что девочка не покатилась по наклонной, – таких дел могла бы натворить!..

– Впрочем, обвинения в соучастии или… вот это словцо мне особенно нравится… недонесении алиби не снимает, – добавила она. – А стучать мы вроде не намерены.

– Мои соболезнования, – сказал Светлан. – Де Крамма и мне жаль – достойный был служака.

Сорвавшись, Луи выкрикнул:

– В твоем голосе столько горя!.. Лучше молчи.

– Если вырву себе клок, тебя это утешит? – спросил богатырь. – Ты от меня ждешь сочувствия или помощи?

– Нужно расследовать – по горячим следам, – поддержала Мишка. – Переживать после будем… если выживем.

– Что насчет Крамма? – обратился Светлан к барону. – Какие у него были слабости?

– Капитан королевской гвардии ни разу не был замечен в предосудительном, – сообщил де Круст, умилив богатыря точностью формулировок. – Хотя из поля зрения моих людей выпадал редко.

– Ага, все же случалось! – уцепилась девочка. – И потом, что в ваших кругах может вызвать осуждение? Ну, кроме измены здешнему самодержцу.

Поглядев на Луи, барон решил на это не отвечать и продолжил:

– При дворе де Крамм служил с юности и всегда исполнял обязанности безупречно…

– То есть подвизался тут еще при прежнем монархе? – перебил Светлан.

– Именно так.

– А твой батюшка, я слышал, был из разряда «грозных», – повернулся он к Луи. – Наверно, многих отправил на плаху?

– У короля есть на это право, – заявил тот.

– Да неужто? А дело подданных – исполнять все его приказы, так?

– Безусловно.

– А спрашивать потом с кого?

– «Несудима воля царская», – проворчала Мишка.

– «Царя один Бог судит», – внес поправку Светлан. – А Бог не фраер – все видит. Уж ему лапшу на уши не навесишь.

– К чему эта трескотня? – бросил Луи. – Ты что, уже вообразил себя Богом?

Пристально глядя на него, богатырь покачал головой.

– Видишь ли, мой король, – произнес он, – при грозном правителе можно быть верным слугой, по уши забрызганным кровью, или жертвой, из которой эти брызги летят… ну еще, если повезет, можно отсидеться в темном углу, всячески избегая внимания. А наш капитан ни ко второй, ни к третьей категории не относился.

– Он лишь служил своему господину, – отрезал король. – Всё!

– Что-то я не пойму, – сказал Светлан. – Ты о чем толкуешь?

– О том ли, что обсуждаемый невиновен? – развернула вопрос Мишка. – Или что он неподсуден?