Увлеченная странностью наших с ним отношений, я редкозадумывалась о жизни Дмитрия вне их пределов. В кампусе все его уважали. Иучителя, и студенты считали его одним из самых смертоносных стражей. И всякийраз, когда приходилось встречаться со стражами за пределами школы, они,казалось, знали и уважали его. Но вот чтобы он просто общался с другими… Этогоя почти не могла припомнить. Близких друзей среди стражей у него нет — простоколлеги. Наиболее дружественные отношения у него были с тетей Кристиана, Ташей Озера;как-то она сюда приезжала. Они давно знали друг друга, и все же, когда онауехала, он, похоже, от этого не страдал.

Дмитрий был ужасно одинок, поняла я, удовлетворяясь — зарамками работы — своими ковбойскими романами, которые он читал где-нибудь вдалиот людей. Я тоже чувствовала себя одинокой, но, если честно, почти всегда былаокружена людьми. Он являлся моим учителем, и это делало мое восприятие егоодносторонним: он всегда давал мне что-то, будь то совет или инструкция. Однакоя тоже давала ему что-то… что-то гораздо более трудно определимое…взаимоотношения с другим человеком.

— Ты доверяешь мне? — спросила я.

— Да, — ответил он после еле заметного колебания.

— Тогда доверься мне сейчас. И конкретно в этом случаене тревожься обо мне.

Я пошла дальше, и он не сказал ничего и не предпринялпопытки задержать меня. Я пересекла зал, где проходило слушание, и направиласьк главному выходу из здания, по дороге выплеснув в мусорную корзину остаткисвоего горячего шоколада.

Свидетелями происшедшего во дворе были всего три человека, итем не менее — что неудивительно — казалось, о нем знали все к тому моменту,когда позже я направилась в столовую. Уроки закончились, но большинствостудентов сновали по коридорам вместо того, чтобы заниматься, или пересдаватьконтрольные работы, или делать еще что-нибудь в этом духе. Они старались скрытьот меня свои взгляды и перешептывания, но не слишком преуспели в этом. Те, ктовстречался со мной взглядом, либо натянуто улыбались, либо тут же отворачивались.Замечательно.

В отсутствие психической связи с Кристианом я понятия неимела, где его искать. Почувствовав, что Лисса в библиотеке, я решила, что этоподходящее место для начала поисков. Идя туда, я услышала за спиной обращенныеко мне слова:

— Совсем распоясалась!

Я обернулась и увидела идущих в нескольких шагах позадиРайана и Камиллу. Будь я парнем, подходящим ответом было бы: «Ты говоришь освоей мамочке?»

Поскольку я не парень и имею представление о хорошихманерах, то сдержалась.

— Не понимаю, о чем ты.

Райан нагнал меня.

— Все ты понимаешь. С Кристианом. Я слышал, когда Стэннапал, ты бросила его на растерзание и ушла.

— О господи! — застонала я; достаточно скверно,когда все обсуждают тебя, но почему вдобавок в рассказы всегда вносятсяискажения? — Ничего подобного не произошло.

— Тогда почему тебя вызывали к Альберте?

— Послушай, — сказала я, чувствуя, как мои хорошиеманеры улетучиваются, — я просто не справилась с нападением… как тыраньше, когда был недостаточно внимателен в коридоре, сечешь?

Он слегка покраснел.

— Эй, в конце я принял участие…

— Ты имеешь в виду то, что называют «быть убитым»?

— По крайней мере, я не вел себя как скулящая сука,отказывающаяся сражаться.

Я только-только начала успокаиваться после разговора сДмитрием, однако сейчас моя раздраженность резко подскочила — словнотемпература в градуснике, готовом вот-вот взорваться.

— Знаешь, вместо того чтобы критиковать других, тылучше уделял бы больше внимания своим обязанностям стража.

Я кивнула на Камиллу. До сих пор она помалкивала, но, судяпо выражению ее лица, все жадно впитывала. Райан пожал плечами.

— Я могу делать и то и другое. Шейн позади нас, апространство впереди чисто. Никаких дверей. Легко. — Он похлопал Камиллупо плечу. — Она в безопасности.

— Здесь легко охранять. В реальном мире с реальнымистригоями все будет не так просто.

Его улыбка увяла, в глазах вспыхнула злость.

— Верно. Насколько я слышал, ты и там не слишком-тоутруждалась. По крайней мере, в том, что касается Мейсона.

Насмешки над тем, что случилось со Стэном иКристианом, — это одно. Но намек на то, что я ответственна за смертьМейсона? Непозволительно. Я два года обеспечивала безопасность Лиссы вчеловеческом мире. Я убила в Спокане двух стригоев. Я — единственный новичок вэтой школе, имеющий знаки молнии — маленькие татуировки, которые получаютубившие стригоев стражи. Я знала, что некоторые перешептывались насчетслучившегося с Мейсоном, но в лицо мне никто ничего не высказывал. Думать, чтоРайан или кто-то другой считают меня в ответе за смерть Мейсона… Это было ужечересчур. Я и без них достаточно винила себя.

Градусник взорвался.

Одним молниеносным движением я проскочила мимо Райана,схватила Камиллу и оттолкнула к стене. Не с такой силой, чтобы причинить вред,но она явно испугалась — глаза расширились в шоке, и вдобавок я обхватила еерукой за горло.

— Что ты делаешь? — воскликнул Райан, переводявзгляд с меня на нее.

Я слегка сменила позу, но Камиллу не отпустила.

— Пополняю твое образование, — вежливо сказалая. — Иногда бывает не так легко охранять, как ты думаешь.

— Чокнутая! Ты не смеешь причинить вред морою. Еслистражи узнают…

— Конечно, не смею. — Я перевела взгляд наКамиллу. — Я причиняю тебе вред? Ты испытываешь жуткую боль?

Она заколебалась, но тут же отрицательно затрясла головой —настолько энергично, насколько позволяли обстоятельства.

— Тебе неудобно?

Еле заметный кивок.

— Видишь? — сказала я Райану. — Неудобство иболь — разные вещи.

— Ты ненормальная. Отпусти ее.

— Я еще не закончила, Рай. Обрати внимание, потому чтоэто важно: опасность может исходить откуда угодно. Не только стригои, бываютстражи одетые как стригои. Продолжай вести себя точно самоуверенный козел,воображающий, будто знает все, — я слегка напрягла руку, по-прежнему неперекрывая Камилле дыхания и не причиняя боли, — и ты непременно упустишьчто-нибудь. И оно может убить твоего мороя.

— Ладно, ладно. Пусти. Пожалуйста, прекрати. — Егоголос дрожал, всякое позерство исчезло. — Ты пугаешь ее.

— Я тоже боялась бы, если бы моя жизнь находилась втвоих руках.

Запах гвоздики предупредил о появлении Адриана. Я такжезаметила, что подошли Шейн и еще несколько человек. Они выглядели неуверенно —вроде бы хотели вмешаться, но опасались причинить Камилле вред. Я понимала, чтонужно отпустить ее, но Райан ужасно меня разозлил. Я должна была доказать емусвою правоту. Должна наказать его. И, по правде говоря, я даже не испытываласочувствия к Камилле, поскольку уверена — она внесла свою лепту в распространениеобо мне грязных слухов.