Она с надеждой посмотрела в сторону стола.

— У тебя случайно не найдется мороженого?

Единственное, что Гейл вчера упросила сделать доставщиков мебели, так это подключить холодильник.

— У меня же двое детей, — ответила она. — Естественно, у меня всегда в запасе есть мороженое. Сколько тебе принести, одно или два?

— Неси, сколько есть. Джастин тебе сегодня же все компенсирует.

Гейл сурово взглянула на подругу. Она понимала, что та не хотела ее обидеть, но последняя реплика все равно немного задела ее гордость.

— Даже слышать об этом не хочу.

— Не надо обижаться, Гейл. Ты ведь начинаешь все с нуля, да еще с двумя детьми. — Их взгляды встретились, и годы, что женщины не виделись друг с другом, растаяли окончательно. — В дружбе нет места гордости, помнишь?

Гейл была так тронута, что чуть не расплакалась.

— Ну что ж, если в дружбе нет места гордости, тогда я хочу попросить тебя поговорить со своими друзьями и знакомыми и ненавязчиво поинтересоваться, не захотят ли они приводить своих детей в мой детский сад?

— Сюда?

Келли оглядела все вокруг и закусила губу. Она не хотела, чтобы замечание прозвучало критично.

— Да, конечно, здесь еще придется поработать, чтобы привести все в божеский вид, — согласилась Гейл. — Но к тому времени, когда я получу лицензию на открытие, ты тут ничего не узнаешь.

— Но одной тебе будет трудно привести здесь все в порядок. Перефразируя поговорку, одна пара рук — хорошо, две — лучше, а пять — совсем хорошо.

— Я не могу просить вас об этом, — запротестовала Гейл.

— А тебе и не придется, — заявила Кэролайн. — Это моя идея.

— Ты как раз украла ее у меня, — фыркнула Келли.

— Не могу дождаться, когда же ты наконец родишь этого ребенка, перестанешь ворчать и снова станешь милой. — Джастин подошел к жене сзади и чмокнул ее в макушку.

Услышав это, Кевин крикнул:

— Ты, по-моему, слишком много пыли надышался, Джастин. Это ее обычное поведение. Келли никогда не бывает милой. Сколько ее помню, она всегда ворчит.

— Ты не прав, Кевин. Иногда она бывает.

Гейл заметила, как муж и жена лукаво переглянулись, и почувствовала легкую зависть. Она тоже мечтала о таких отношениях. Отношениях, основанных на глубоком взаимоуважении, любви и привязанности, а не на чем-то мелочном, как их связь с Роджером.

Но ей теперь глупо было бы рассчитывать на нечто подобное. Ни один мужчина в здравом уме не влюбится в женщину, у которой два суперэнергичных ребенка.

Вымыв руки, Гейл понесла мужчинам бутерброды.

Надвигались сумерки. Это был тяжелый день для всех, кроме детей и Келли, усилия которой сводились к тому, чтобы руководить всеми, а также пробовать угощения, расставленные на столе. Но она со всем прекрасно справилась. Остальные расставляли мебель по комнатам, мыли, скребли, оттирали грязь, которая, казалось, накапливалась здесь веками. Именно по этой причине и еще из-за легенды о приведении Гейл удалось снять этот дом практически за бесценок. Она поведала Стану, что если цена была бы такой же, как и за все остальные дома в этом районе, жилье здесь ей оказалось бы не по карману.

Когда же в конце концов щетки, губки и пылесосы были отложены в сторону, усталый, но довольный собой Кевин шутливо сказал Гейл:

— Ну вот, теперь любое уважающее себя приведение посчитает ниже своего достоинства появляться в таком ухоженном доме. — Затем, поставив руки в боки, он по-деловому оглядел прихожую. — Совсем не похоже на то место, куда мы вошли сегодня утром.

Джейн с укоризной посмотрела на мужа и, кивая на близнецов, заметила:

— Вовсе не обязательно при детях, которым жить в этом доме, упоминать о свободно перемещающихся в пространстве прозрачных объектах.

Она намеренно избежала слова «привидение». Кевин извинился, но Гейл заверила его, что ничего страшного. В комнате, где играли малыши, было столько шума и радостных восклицаний, что вряд ли они могли услышать, о чем разговаривают взрослые.

Но насчет дома, Кевин был прав. Если еще покрасить стены, то он будет выглядеть совсем как новый. А все остальное сегодня тут отремонтировали, починили, заменили две дверные ручки и вставили новое окно в детской.

Бена Сайзмура распирало от гордости. Он всегда любил похвастаться тем, что у него самые умелые руки из всего семейства. С ним никто и не спорил, так как это убеждение подталкивало старика к активному труду, которого он был лишен с тех пор, как врач запретил ему ездить верхом из-за болезни спины.

И вот все уже разъехались по своим домам. Остался только Стэн. Он глубоко вздохнул, убеждая себя, что это вечерний воздух, а не присутствие Гейл, так пьяняще действует на него.

Молодой человек остался, чтобы помочь Гейл уложить детей спать. Он даже позволил, чтобы его увлекли в драматическое представление сказки о Красной Шапочке, в которой он сыграл по очереди все роли. Его выступление было встречено восторженным смехом, криками и вызовом на бис. И конечно же Стэн не смог устоять перед просьбами белокурых ангелочков.

Когда же неугомонные близнецы заснули, он тихо прошептал, что ему пора уходить. Гейл проводила друга до крыльца и села на стоявшие рядом с домом качели, подаренные Алексом и Кэролайн.

Стэн помог Алексу закрепить их к радости детей, которые тут же забрались на них и раскачивались, пока насильно не были отправлены обедать.

— Теперь моя очередь, — промурлыкала Гейл, усаживаясь на качели и раскачиваясь. Она откинула голову назад и взглянула на темное небо, усыпанное блестящими бисеринками звезд.

Стэн действительно собирался уходить, но не смог удержаться, чтобы не сесть рядом. Только на пять минут, пообещал он себе. А потом пойду домой.

Окинув взглядом профиль Гейл, помощник полицейского вновь превратился в прежнего влюбленного мальчишку. Женщина тихо смотрела на небо и казалась такой умиротворенной, словно сошла с портрета знаменитого художника.

— Отдам последний пенс, чтобы узнать, что занимает твои мысли.

Губы Гейл тронула улыбка.

— Это все, что у тебя осталось, после больших последних трат?

— Просто у меня всегда припрятан пенс на черный день.

Гейл сидела в пол-оборота к нему.

— О чем размышляла? Да о том, как все-таки хорошо вернуться домой. Никогда не могла бы себе представить, что буду скучать по Хартлпулу, и вот… — Она вздохнула. Никогда не говори «никогда». — Пожалуй, правду люди говорят, цену вещи узнаешь, когда ее потеряешь.

Руки Гейл покоились на коленях. Стэн подавил в себе желание взять их в свои ладони.

— А что ты потеряла, уехав отсюда?