Оказалось, что отвращение японцы испытывают к этой лилии неспроста – цветок является ядовитым и имеет крайне неприятный запах. В древности луковицы хиганбаны высаживали на кладбищах возле могил, дабы умерших не потревожили лисы или падальщики. Поэтому цветок и ассоциировался с могилами и покойниками. Распространилось даже поверье, что хиганбана охраняет покой мертвых.

Таким образом, я сделала вывод, что цветок стал символом смерти в первую очередь из-за того, что является ядовитым, к тому же не благоухает, как роза. Дальше говорилось, что в настоящее время цветок хиганбана пользуется популярностью у создателей анимэ и манги. К примеру, очень часто этот символический цветок любят использовать в сериалах про вампиров и прочую нечисть. И конечно же, все японцы поголовно знают легенду о лилии хиганбана, поэтому японские студенты и пришли в ужас, когда сэнсэй вытащил из конверта засушенный цветок, символизирующий смерть.

Я ввела в поисковик запрос «купить хиганбана в Тарасове». Оказалось, что научное название лилии смерти – ликорис лучистый, причем встречаются цветы как оранжево-красного цвета, так и белые или розоватые. Ликорис – это имя одной морской нереиды, которая в греческой мифологии была очень красива. Купить хиганбану можно в Московской области, при желании легко заказать цветок по Интернету, и его доставят в любой конец России. Иногда и не знаешь, радоваться ли достижениям научного прогресса и техники – с одной стороны, можно раздобыть абсолютно все, что угодно, но с другой – такая доступность может здорово помешать расследованию. Ликорис распространен не только в Японии, но и в Китае, Корее, Вьетнаме и Иране, а в США и других странах выращивается как декоративное растение. Таким образом, неизвестный злоумышленник мог отправить конверт с лилией абсолютно из любой страны, так же как из нашего города. Если б у меня было время, то прошлась бы по самым большим цветочным магазинам города. Уверена, сейчас и у нас полным-полно разнообразных декоративных растений, а огненно-красную лилию по незнанию может приобрести любой садовод-любитель. Да и зная легенду о цветке, может статься, что лилию купят ради мрачного японского поверья – чтоб при случае похвастаться гостям редкой штуковиной.

Я успокоила себя тем, что хотя бы знаю, что за цветок прислали Кузьмину. Конечно, я надеялась, что смогу предположить хотя бы, из какой точки мира действует неизвестный шутник. А теперь получалось, что злоумышленник мог находиться как в далекой Японии, так и в нашем Тарасове, кроме того, я пока не установила ни его пол, ни возраст. Да, маловато информации для трех дней, что тут сделаешь. Сегодня до отъезда надо хотя бы снять «жучки» и вместо них установить новые – вдруг за время нашего отсутствия в здании произойдет нечто важное для меня? Я взглянула на часы – десять тридцать утра. Самое время для того, чтоб выезжать.

Я еще раз проверила, все ли на месте, сердечно попрощалась с тетушкой Милой и набрала телефон службы такси. Пользоваться своим «Фольксвагеном» смысла не было – я же не могла оставить автомобиль на несколько дней рядом со зданием языкового центра! А на турбазу все равно добираться на автобусе, поэтому придется пользоваться частным извозом.

На улице уже вовсю палило солнце. Утро обещало знойную жару, и я надеялась только на то, что в автобусе непременно должны быть кондиционеры. Сэнсэй говорил, что ехать не особо долго – часа три, может, чуть больше, но мы собирались стартовать в самую жару, и даже полтора часа сидеть в духоте мне совершенно не хотелось.

Около здания языкового центра я оказалась за час до назначенного времени. Спокойно прошла мимо пункта охраны, и вахтерша даже не поинтересовалась, куда я направляюсь. Я сняла все «жучки», а взамен поставила новые. Надеюсь, что на турбазе мне удастся как-нибудь их прослушать, главное, найти место, где была бы розетка. Но если на фестивале будут включать музыку, розетку по– любому я найду, нужно только уловить подходящий момент.

Когда я поднялась на пятый этаж, то сразу же услышала какой-то шум, доносящийся, по-видимому, из аудитории японского языка. Я быстро установила «жучки», а потом прошла по направлению к кабинету. Незнакомый мне высокий молодой человек в свободной летней белой футболке, на которой красовался большой красный шар – стало быть, японский флаг, – запаковывал какие-то коробки. Я поздоровалась, парень улыбнулся в ответ.

– На фестиваль? – догадался он. Я кивнула. – Меня Ален зовут, а вас? – поинтересовался словоохотливый собеседник. Я назвала свое имя.

– Вы тоже с нами едете? – полюбопытствовала я. Ален снова улыбнулся.

– Конечно, сейчас вот помогаю сэнсэю паковать вещи, необходимые для «Японского квартала». Палатки и спальники вчера отправили, сегодня всякие предметы антуража и то, что нужно для мастер-классов и постановки.

– Вы тоже японский язык изучаете? – спросила я, но Ален ответить не успел: я услышала, как его позвал Кузьмин. Парень извинился и вошел в аудиторию, спустя несколько минут вышел, держа обеими руками громоздкую перевязанную веревками коробку.

– Зонтики и бумажные фонарики, – пояснил Ален, осторожно ставя коробку на пол. – С этими всеми вещами надо быть осторожнее, не дай бог что разобьется или погнется. А за веерами вообще глаз да глаз нужен, они из Японии, сэнсэю подарили. Представляете, сколько один такой стоит?

Из кабинета вышел Юрий Алексеевич и, завидев меня, поздоровался и заметил:

– Евгени-сан, вы что-то рано. И вещей у вас немного, вы насчет палатки с кем-нибудь договорились?

– Да, еще вчера, – кивнула я. – Рита-сан говорила, что у нее найдется место.

– С Аленом вы уже познакомились? – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес Кузьмин. – Он – организатор японского киноклуба «Ямакуни», что переводится как «горная страна». Фильмы Ален показывает хорошие, на нашем сайте вы можете посмотреть расписание, и если будет желание, приходите! Киноклуб работает по пятницам, с шести вечера.

– Ой, я просто обожаю смотреть кино! – сказала я чистую правду. – Все свободное время за компьютером сижу, фильмы просматриваю. Думаю, с удовольствием воспользуюсь вашим предложением!

– Вот и отлично! – улыбнулся сэнсэй. – Да, Женя-сан, раз вы раньше приехали, может, поможете нам немного? А то вдвоем с трудом успеваем, надо бы кимоно сложить. Только последите, чтобы к каждому было оби, иначе актеры останутся без японского антуража…

Оби, как выяснилось, – это широкий пояс, который завязывается каким-то хитрым образом. Пока я аккуратно складывала кимоно, Ален, паковавший рядом бумажные зонтики, рассказал, что эти кимоно – упрощенный вариант, больше напоминающий квадратный халат с прямоугольными рукавами. Главная трудность заключается именно в завязывании оби, а в остальном такие кимоно легко надеть самостоятельно.

– А вот в древности все было совсем по-другому, – сказал парень. – Мужское и женское кимоно отличались друг от друга, так, женское состояло из двенадцати частей, а мужское – из пяти. Все кимоно шились, да и сейчас шьются одного размера, но если человек слишком низенький или высокий, можно подогнуть рукава. Кимоно надевается с запахом направо, главное – не перепутать сторону, так как с запахом налево кимоно надевают лишь на похоронах. Японцы говорят, что «мир после смерти противоположен нашему миру».